Попаданец в подарок для эльфийской принцессы (СИ)

— Ты в бега ударился, но ведь не знаешь, что дальше, через лес, на север, расположились орки? И свои женщины у них такие, что красивый полуэльфик подойдет на роль девочки-красавицы гораздо больше. А оттуда убежать уже сложнее. Поверь, я не вру — тот, кому все же посчастливилось сбежать в последний момент, до сих пор, говорят, ни одной ночи спокойно не спал — кошмары снятся.

Лекс вздрогнул, и теперь явно не от боли. Да я сама в свое время впечатлилась этим рассказом.

— Верю, что ты не знал, но глупость твоего поступка это не отменяет.

— Глупость и подлость, — вдруг хрипловато от долгого молчания ответил он. — Я не должен был отвечать этим на ваше доверие.

— Я не специально тебя провоцировала, — вдруг призналась я. — Просто даже не подумала, что свобода слишком заманчива. Я скажу тебе кое-что потом. Но это будет потом. А сейчас не надейся заговорить мне зубы! Это за твою глупость!

И, боясь передумать, каким-то плоским жестким ремнем, который еще раньше нашла у своей предшественницы, от души подрумянила уже и так настеганные ягодицы.

— Теперь долго сидеть не сможешь, — резюмировала я. — А что ты молчал до этого, боялся что-то не то сказать? Нахамить? Разозлить?

— Нет, — коротко рассмеялся он. — Нечего сказать. И оправдаться нечем.

— Ну, наказание почти получил, сейчас еще для закрепления… — «ободрила» его. Не злюсь я на него, и, кажется, он тоже на меня не злится. Хотя какое мне дело до его чувств? Но почему-то это становится важным.

Потакая уже своим странным желаниям, отрываю его руку от стены, и кладу его ладонь на его же задницу, давая пощупать горячие половинки ягодиц. Сама, не стесняясь, глажу вкруговую воспаленную кожу.

И тут замечаю, что он словно меняется в лице, еле заметно, но я поймала этот странный взгляд. Как будто боль никуда не делась, будто порка продолжается, и она нарастает.

— Что? — не выдержав, спрашиваю я. — Очень больно?

Глупый вопрос, но я все же не училась на профессионального палача. Мне его жаль, и… уже успела зауважать за силу характера.

— Жжет, — вдруг признается мужчина, когда я уже решила, что он промолчит из гордости.

— Что… — начинаю я, и вдруг замечаю, что на розгах какая-то мельчайшая белая пыль или пленка. Ах, дед, ну и затейник! Кремень характер! И не позавидовала бы я его накосячившим детям или внукам. В соляном растворе, похоже, вымочил розги! И мне ничего не сказал. Вот же… воспитатель! Конечно, жжет, соль на израненную кожу!

— Стой здесь! — говорю, и быстро иду в ванную, приношу мокрое полотенце, которым вытираю его спину и ягодицы, стараясь быть острожной, и не сильно тревожить следы от ударов. Он заметно расслабляется, видно, боль отпускает.

Вспоминаю, где я видела мазь от порезов и ушибов, приношу ее и смазываю пострадавшую кожу. Лекс даже поворачивается, и изумленно смотрит на мои действия.

— Ну, ладно, не неделю сесть не сможешь, а дня два-три! — объясняю я. — А чтобы не считал слишком доброй…

Да, эльфийские девушки — те еще затейницы! Или только Мэйри так развлекалась… но вещи в ее запасах встречались уникальные. Вот этот заячий хвостик, например!

Вначале Лекс не почувствовал опасности, когда я продолжила размазывать мазь по его ягодицам. Кажется, ему даже в чем-то понравилось. Но когда я демонстративно достала из коробочки и поднесла к его глазам заячий хвостик… забавный такой, настоящий заячий хвостик, Лекс взглянул на меня, как на сумасшедшую. Довольно опасную сумасшедшую.

— Это что? — недоуменно спросил он.

— Смотри внимательнее! — улыбнулась я. Да, игрушка непростая. Хотя, можно было бы просто пришить заячий хвостик к штанам — мне только что пришла в голову эта идея. Но это действительно унизительно, приберегу ее для тех, кто разозлит еще сильнее. А пока воспользуюсь тем, что уже заложено в игрушке.

— Как напоминание о том, что поступил неправильно. Будешь носить, пока не разрешу снять. Чтобы чувствовал и думал о своих поступках.

— Что за дрянь? — повторил он, не подбирая выражения. Забавный он, не боится. Не запуганный крестьянин, не забитый пленник… а кто? Видно, какую-то власть имел на своей родине, или просто жил свободно — мало ли, наверняка здесь есть какие-нибудь вольные поселенцы.

— Сейчас поймешь! — предвкушающе заметила я. Нет, причинять боль не настолько интересно, как вот так играть — на грани эмоций. — Отвернись и расслабься. Хотя… можешь смотреть.

Вот он и смотрел, как я взяла этот хвостик, отодвинула мех и обнажила основание игрушки — пробку из какого-то гладкого материала, возможно, стекла, или чего-то похожего. Ну, да, хвост же должен как-то крепиться на теле!

С нескрываемым ужасом в красивых выразительных глазах мужчина смотрел, как я подбираюсь к его тылу с небольшой порцией мази — надо же использовать какую-то смазку — и зловещей игрушкой. Как только мои руки коснулись ягодиц, он дернулся, тяжело дыша.

— И..? — Поинтересовалась я. — Чем ты недоволен? А другие бы и спрашивать не стали. Орки те же. Подумаешь, маленькая игрушка! Не увидит никто. А то я могу достать прозрачные шаровары — у меня есть! — и будешь ты веселить весь наш поселок.