Попаданец в Скайриме

— Мой ярл, я бы хотел тут внести некоторые изменения и считаю правильным платить ей из своего кармана.

— Хм… — Балгруф на пару секунд замолчал, поглаживая бороду рукой, а потом уставился на меня внимательным взглядом и спросил — А с чем связана эта просьба. Казну города один стражник… пусть даже хускарл, им положено больше, не обременит.

— Причин несколько, во-первых нам предстоят разъезды и я не знаю, когда мы в следующий раз окажемся в Вайтране. Нехорошо, если все это время она будет оторвана от средств к существованию.

— Это понятно и я даже готов согласится. А какова вторая причина?

— Вторая причина… Скажите ярл, как бы вы отнеслись, если ли бы ваш Хускарл, Айрилет, получала деньги не от вас, а в Синем дворце, что в Солитьюде?

— У меня нет вражды с верховной королевой!

— И у меня нет вражды с вами. Конечно же. Но насколько это уместно? А если бы вы узнали, что какое-то влиятельное лицо регулярно платит стражам Драконьего предела? — сказал я и посмотрел ярлу в глаза.

— Я понимаю, но мы не хотели своим подарком обременять тебя, тан!

— Я ценю вашу заботу, но я не хотел бы, чтобы кто-то мог на основании этого факта усомниться в её преданности мне.

— Я… согласен с твоими доводами, тан.

— Ну значит вопрос решен?

— Да.

— Большое спасибо вам, ярл Балгруф за понимание. Не буду более отнимать у вас время.

Когда мы вышли из Драконьего предела и начали спускаться в Ветреный район Лидия негромко произнесла:

— Вы можете не сомневаться в моей верности вам, мой тан. Но в любом случае это было мудро.

— Спасибо, Лидия. Можешь сейчас зайти домой, а я тут прогуляюсь, в районе этого засохшего дерева.

— Это Златолист. — уточнила она. — Я быстро!

* * *

Ну вот, хоть немного свободного времени и возможность побездельничать. Проходя мимо храма Кинарет по наитию решил заглянуть внутрь. В конце концов — турист я или нет? А то каждый день бегаю мимо а зайти полюбопытствовать так и не удосужился.

Внутри светло, нарядненько. По периметру зала на своего рода кроватях лежат люди. Большая часть мест занята. Между ними ходят, судя по всему, жрецы, в своих характерных балахонах. Периодически склоняются над лежащими и… О как! Целительные плетения. Сила средненькая, но работают довольно виртуозно. Сказывается практика.

Пригляделся к пациентам. У одного язва желудка, у другого обострился панкреатит, у третьего — что-то с правым легким. И что мы тут имеем? По сути стационар вайтранской городской больницы. Ишь ты… Дело богоугодное. Никакого культа страданий и страдальцев, а наоборот, избавление от боли.

Напротив входа, на постаменте располагалась некая… скульптура. Этакий гибрид ракушки и причудливого шлема. Люди подходили, на секунду прикасались, и отходили, уступая место следующим. Глянув на процесс магическим зрением и в момент прикосновения увидел целительную волну, что проходила по телу прихожанина. Под действием заклинания исчезли все болезнетворные микроорганизмы и вирусы. И, помимо этого, человек получил заряд бодрости на ближайшие часы.

Вглядевшись в саму реликвию ожидал увидеть зачарование, вроде тех, что сам накладывал на оружие, но не увидел ничего. Лишь в глубине разглядел искорку, от которой в неимоверную даль тянулась светлая нить. Вспомнились слова Фаренгара — «Предметы колдовать не могут». На этом теологические изыскания я решил прекратить, получив достаточно пищи для размышления.

* * *

Выйдя на улицу я обошел еще раз вокруг Златолиста, хотя листьев-то на нем и небыло. Видать оборвали. Глядя по сторонам я заметил Лидию, что стояла метрах в пятнадцати и разговаривала, судя по всему, с родителями.

Отец, высокий, кряжистый мужчина с окладистой бородой за что-то распекал Лидию, да аж так, что обрывки его слов доносились и до меня: — «…я не мог понять, зачем тебя из уличного патруля взяли в стражу Драконьего предела!? Ходила бы по улицам, строила бы из себя… Так теперь ты — хускарл! Да при ком? При драконорожденном, победителе дракона. Которого ярл по заслугам назначил таном города. И тебя назначили ему хускарлом? С какой такой стати? Не понимаю. Ой, чувствую, опозоришь ты меня! Ладно, бери кобылку свою и Ветерка еще возьми заводным. Небось в голову-то не пришло? …»

Рядом стояла невысокая, худенькая женщина. Её лицо выражало целую гамму чувств. Страх и беспокойство сменяла робкая нежность, а за ней тенью на лице следовали разочарование и обида. После короткого разговора, напоследок, она попыталась дать Лидии что-то вроде плаща с меховым воротником, но та, оттолкнув его рукой ушла.

* * *

— Представляешь, папа помимо моей лошади дал мне в дорогу еще и Ветерка! Будет кого загрузить припасами!

— Это хорошо. Запасной конь это полезно. А как зовут твою лошадь?

— Звездочка! — сказала она и улыбнулась. Спохватившись, она сделала серьезное лицо и добавила — Это потому, что у нее на лбу белое пятно.

— Понятно, — сказал я, — И в самом деле.

— А как зовут твоего коня? — поинтересовалась она.

— Росинант. Так звали коня одного славного воина. — ответил я с легкой иронией.

— Подходящее имя, хоть и чудное. — подытожила она.

— Пошли, запасемся необходимым и в путь.

* * *