Попаданка для Охотника

Лина чихнула еще раз и зажала нос. Но мастер будто и не слышал. Он сидел в той же позе, очень напомнившей Лине позу для медитаций, в которой любил перед началом занятий сидеть и Марк.

“Миры разные, а привычки у моих так сказать мастеров прям очень похожи”, — Лина на носочках подошла поближе.

Ее тоже манил огонь.

В позе для медитаций Лина сидеть не умела. Она села по-турецки и тоже уставилась в играющее всполохами пламя. Огонь менял цвет, становясь то ярко-алым и тогда языки пламени поднимались вверх. То вдруг он становился оранжевым, как летнее солнце. А иной раз в нем чудились Лине юркие изумрудные искорки.

— Не спится, ученица?

Глава 39

Лина вздрогнула и повернула голову. Виль сидел все в той же позе. Руки его расслабленно лежали на бедрах ладонями вверх. Чеканный профиль мастера завораживал. Лина почувствовала, как сердце ее забилось и маленькие заснувшие было бабочки в животе вдруг проснулись и забили крылышками. Тягучая истома неожиданно охватила девушку.

Лина сглотнула и внезапно осипшим голосом ответила:

— Да. Никак не заснуть.

Виль на мгновение повернул голову в ее сторону. Посмотрел на девушку колодцами потемневших глаз:

— Как меня нашла, ученица?

Лина порозовела и ответила:

— Дымом сильно тянуло из под этой двери.

Она быстро взглянула наверх, осененная внезапной догадкой:

— Моя комната…Ну, где я сплю, она ведь как раз над этим помещением?

Виль, которому выйти из состояния медитации было уже довольно сложно, да и не хотелось, ответил кивком.

— Да и холодно вдруг стало, — добавила девушка, упрямо смотря мимо Виля. Прямо вот будто иголочками все тело закололо. У вас летом так часто бывает?

Охотник вздрогнул:

— Ты почувствовала холод?

Лина с удивлением ответила:

— Еще бы не почувствовать, когда вдруг так затрясло и противно закололо везде.

Виль мгновенно вышел из медитативного состояния и повернулся к девушке.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и хмурилась. Носик ее при этом так мило морщился, что охотника вдруг охватило давно забытое, теплое чувство.

Ему захотелось коснуться ее губами и прижать к себе, баюкая, точно разбуженного среди ночи ребенка.

Но Виль не был бы мастером, если б позволил себе такие вот вольности в отношении девушки. Да и где-то глубоко внутри него сидело данное себе слово “не привязываться”. После Лиссы он не хотел привязываться ни к кому. А особенно к этой иномирянке, к которой его тянуло помимо воли.

Ведь привязанности губительны. Да. Хватит с него Лиссы. Слишком опасна их жизнь сейчас, чтобы давать место возникшим чувствам.

Виль неожиданно осознал, что он действительно испытывает к девушке чувства, которых ни к кому не испытывал. Собственно, мужчина и не знал, что все еще способен их испытывать.

Чувства были настолько сильными и яркими, что охотник прятал их от себя, вытесняя в самые глубины подсознания.

Он понимал, что иначе просто не выдержит. Что будет, если они выйдут наружу?

Виль вздрогнул.

Открыться ей и потом опять потерять?

Нет.

Она все еще его ученица.

Ученица, которая почувствовала тот же самый потусторонний холод, что и он. И ее притянул живой огонь.

Неужели подготовка девушки близка к завершению?! Но это совершенно невероятно.

Обычно новорожденный охотник начинал чувствовать близость Перелома года через полтора, не раньше.

Как такое может быть?

Виль напряженно смотрел на девушку, отмечая в ней малейшие изменения.

На первый взгляд их не было. Разве что в ее глазах появились едва заметные зеленые искорки…

Или это отблеск пламени, постоянно меняющего свою окраску?

Лина с трудом выдержала его взгляд и под конец отвела глаза:

— Что это за место, мастер, — глухо спросила она, просто чтобы скрыть свое смущение. Щеки ее полыхали.

“Боже мой! Что я как невинная девица, право слово”, — Лина опять уставилась в огонь.

Огонь на нее всегда действовал умиротворяюще. Правда, у Лины дома никаких каминов не водилось. Не тот уровень жилья. Но вот на даче у Олежки камин был. Они любили сидеть рядом, в мягких удобных креслах и смотреть на огонь.

Сухие березовые дрова уютно потрескивали, Лина держала в руках большую чашку с какао. Ее тянуло к огню, и она обычно садилась ближе на расписную подушечку и пила какао маленькими глотками.

За окном кружилась непогода, а Лина жмурилась, наслаждаясь этим вечером вдвоем с Олежкой.

Лина вздрогнула.

Ну почему эти мысли возникают так не вовремя? Почему она до сих пор так и не смогла забыть Олега?

Прошло целых пять лет…

Лина забылась и почти беззвучно прошептала:

— Олежка…

Виль почувствовал, как непонятная злость вдруг затопила его сердце. Слабый ментальный блок слетел, не выдержав накала чувств Лины, и охотник полностью ощутил всю ее боль, гнев и растерянность.

Мужчина вдруг, сам не ожидая от себя ничего подобного, неожиданно спросил:

— Кто он?

Лина вздрогнула.

— Он? Вы о чем? — растерянно проговорила она, проводя рукой по лицу и будто просыпаясь.

— Тот, чье имя ты так часто повторяешь, — хмуро произнес охотник и тотчас замер, выругавшись про себя.

“Одинокий меня дернул!”

Нет, это был не Одинокий. Его дернул черт.

Но слово не воробей.

Хорош наставник, нечего сказать.