Попаданка для принца демонов. Часть 2-3 (СИ)

— Альберт, благодарю, что сопроводил Алену. Алена, познакомься с моим фамильяром. Альберт Вассерман. Вы с ним, как говорят в вашем мире, земляки. Земляне, — добавил голос с легкой доброжелательной усмешкой.

— Рад знакомству, Алена Витальевна, — проговорил старик.

И теперь он открывал рот и шевелил губами. И говорил обыкновенным голосом пожилого человека.

Отвесив челюсть, я медленно повернулась назад. Туда, где за моей спиной мягко и соблазняюще шелестел иной голос. Тот, что я впервые услышала на аукционе.

Глава 3

Такое простое движение — обернуться назад. Отчего-то оно стоило неимоверных усилий. Меня вдруг как будто обволокла вязкая, тягучая субстанция. Должна преодолеть ее, чтобы повернуться. Увидеть подлинное лицо своего хозяина.

Первое, что встретил мой взгляд — мужская грудь в тонкой облегающей рубахе. Не такие могучие, накачанные мускулы как у красавца Каэрха, но упругие и рельефные.

Следом взгляд против воли обратился не к лицу, а сполз вниз… к поясу и ногам мужчины. Даже не успела застыдиться своего интереса — однозначно непристойного, все как по дедушке Фрейду!

Четко обрисованные под тканью кубики на животе частично прятались за поясом брюк из незнакомой мне элегантной материи, что-то среднее между земным твидом и вельветом. Мягкая, так и тянет пощупать. И, в отличие от почти прозрачной рубахи, скрывает от любопытного женского взгляда все самое интересное.

Рассмотрела кисти спокойно опущенных рук — смуглые, широкие, с пальцами, которые удивительно совмещали крупность и изящество.

С усилием подняла взгляд на лицо мужчины. Такое же смуглое. С высокими скулами, придающими некую готическую мрачность. Темные, глубоко посаженные глаза эту мрачность усиливали. И черные волосы, хоть и не длинные, и даже не пышной курчавой копной, как у Каэрха, а коротко стриженные на земной современный лад.

На этом готичность заканчивалась. Потому что мой хозяин — а у меня больше не оставалось сомнений, что теперь-то вижу именно его и никого другого! — улыбался.

Не зловеще склабился, как Лаймах. И даже не иронично ухмылялся, как Каэрх. То была именно улыбка — не злая, не ироничная, а вполне доброжелательная. По крайней мере, так мне показалось. И сильно-сильно заинтересованная. Во мне.

— Еще раз здравствуй, Алена. Я Дорах. Рад видеть тебя собственными глазами, а не глазами Альберта.

Тот самый голос. Только звучит не в голове, а нормально, в ушах, и губы мужчины шевелятся. А по спине отчего-то пробегают мурашки.

Вот это что еще такое? Это мне зачем?! Не поддамся! У меня дело есть, между прочим! Некогда млеть от бархатного тембра принца демонов.

Просто Дорах, значит? Не ваше высочество, не милостивый господин? Ну ладно!

— Я тоже рада наконец вас видеть, Дорах. И еще больше рада, что мы можем вернуться к разговору о моей подруге. Раз уж мы у вас дома и вы наконец видите меня своими глазами, как и я вас. Вы сделаете так, чтобы ее отпустили на Землю, к мужу и детям?!

Уголки губ принца поползли вниз. Очаровательная улыбка поблекла. Как будто бы с сожалением. Вот только в темных глазах я не увидела сожаления. Они были спокойны… и как будто бы равнодушны.

— Увы, Алена. Отпустить твою подругу невозможно. Я ничем не смогу помочь.

Тааак. Я ведь не надеялась, что будет легко!

— Почему?

— Доноров не отпускают с Мейлиса. Таков закон. Когда-то я сам издал его.

Сам издал? Ах да. Он ведь был королем. Всей этой огромной сумасшедшей вселенной, галактики, мира — черт знает чего.

От этой мысли меня пронзила дрожь. Я стою перед человеком, который правил целым миром из многих планет. Давно — лет триста назад, сказал Лаймах. Сколько же ему вообще лет тогда?! Сколько живут демоны?

И я сейчас пытаюсь потребовать что-то от нечеловека, которому может быть тысяча лет. Кто был королем. А сейчас отдал целую планету за власть надо мной. И я надеюсь чего-то от него добиться?!

Я почти была готова сдаться чувству самоуничижения. Почувствовать себя крохотной, ничего не значащей песчинкой.

Дорах продолжал:

— Сейчас у меня уже нет власти издавать и отменять законы. Но если бы я оставался королем — все равно не отменил бы запрет возвращать доноров домой.

Он сказал это тем же мягким, завораживающим голосом. Тон был спокоен и непоколебим. И при виде этого спокойствия меня одолела злость.

Да кем он себя считает?! Если он был королем в своем демонском мире, кто дал ему право распоряжаться жизнями людей?! Мы — не демоны. У нас свой мир, своя жизнь. Свои родные и близкие! Почему он считает себя вправе разлучать мать и детей? Наконец, зачем он превращает женщин в доноров и чего от них хочет?

— Объясните мне, что вам надо от доноров! По вашим законам — которые вы же сами и сочинили — только хозяин может сказать донору, что он должен делать. Вы мой хозяин. Я жду.

Принц Дорах покачал головой все с тем же сожалением, в котором я не чувствовала искренности.

— Однажды я отвечу на твои вопросы, Алена. Но сейчас ты не готова к ответам.