Попаданка для всех

Тамара в новом очешуительном наряде вертелась перед зеркалом. Тесно обнимающее талию черное шелковое платье с пышной юбкой и лифом, который очень удачно приподнимал грудь… Это было именно то, что нужно! Да еще и юбка оказалась короткой. Относительно короткой, конечно, с учетом привычной для здешних краев длины женской одежды. Подол спускался ниже колена сантиметров на десять. И все равно этого было достаточно, чтобы привлечь внимание к стройным ножкам, которыми Тамара вполне заслуженно гордилась. Шнуровка черных туфелек перекрещивалась на щиколотках и икрах, что смотрелось просто замечательно. Тамара повертела бедрами, юбка зашуршала, взметнулась колоколом. Цветные банты, пришитые к подолу, пришли в движение, стали похожи на бабочек, которые вот-вот взмахнут крыльями и упорхнут на какой-нибудь цветущий лужок.

Тамара натянула кружевные перчатки, доходившие до локтей, а горничная надела ей на шею бархатку с жемчужной подвеской. Потом горничная приколола к Тамариным волосам парочку бирюзовых бантов (на платье банты такого цвета тоже были) и торжественно сказала:

— Вот ты и готова. Очень мило получилось.

Тамара тоже так думала.

*****

Когда Тамара вошла в гостиную на первом этаже, там было полно народу, кроме уже готовых к работе волшебниц. Действительно целых восемь гостей. Шестеро молодых, один средних лет и один пожилой, зато самый энергичный. Если остальные чинно сидели на диванах, креслах и стульях, то этот господин с всклокоченной седой шевелюрой быстро расхаживал из угла в угол, размахивая руками. На поворотах развевалась его лиловая мантия, из-под которой виднелись полосатые чулки и башмаки с серебряными пряжками. Тамара скромно присела в свободное кресло возле двери.

Седовласый господин заметил, что в комнату кто-то зашел, кинул взгляд в сторону Тамары.

— А когда же господин Рэйман придет?

Дринк, который тоже слонялся рядом и разносил гостям стаканы с лимонадом, охотно откликнулся.

— С минуты на минуту.

И Рэйман действительно появился.

— Господин ректор! Очень рад вас снова видеть. И вас, господа, тоже.

— Приветствую, господин Рэйман. Простите, что попросил вас спуститься лично, но у нас в академии случилось чрезвычайное происшествие.

— Какое же?

— Мне даже неудобно об этом говорить вслух.

Ректор понизил голос и произнес трагическим, отчетливо слышным шепотом:

— Один из наших студентов оказался девственником!

— Какой ужас. Сочувствую вам.

Рэйман немедленно изобразил на своем лице искреннее сочувствие.

— Это выявилось совершенно случайно. Сегодня, когда я проводил экзамен по болтологии. То есть по риторике… Студент сам проговорился. Впрочем, детали не важны. Я срочно прервал занятия и привез студента к вам. Еще нескольких прихватил, чтобы веселей было. И наставник Бержам тоже с нами.

Мужчина средних лет слегка кивнул.

— И где же этот ваш нерадивый студент? — поинтересовался Рэйман.

Ректор с негодующим видом показал на симпатичного юнца с прямыми волосами цвета соломы и ярко-синими глазами. Кожа у него была нежная, очень светлая. Правда тут же после слов ректора резко покраснела, и юнец залился румянцем до самого лба.

— Вот он сидит! Позор всей нашей Академии. Неужели тебе не стыдно?! Да я в твои годы… Впрочем, не буду распространяться, иначе ты просто умрешь от зависти. Позоришь свою почтенную семью! А твой отец?! Ему еще шестнадцати не исполнилось, а он уже ни одной юбки не пропускал. У твоего дядюшки еще молоко на губах не обсохло, а в него уже были влюблены все вдовы и девицы. Не говоря уж о замужних дамах. Не зря он так популярен и каждые три года избирается мэром. Вот с кого надо брать пример! О боги, до чего же докатилось нынешнее поколение. На кого теперь старшее поколение будет возлагать надежды? Молодежь абсолютно безнравственна. Тебе двадцатый год, а ты все еще…

— Да что в этом безнравственного? — пролепетал несчастный студент.

— У тебя еще совести хватает спрашивать?! — ректор даже подпрыгнул на месте от возмущения.

Потом призадумался и добавил:

— Собственно говоря, ничего такого уж безнравственного в этом нет. Но… ты ведь должен знать: когда у мужчины не все в порядке в постели, ему и науки не даются.

— Правда?

— Конечно! Поэтому ты такое паршивое сочинение в прошлый раз написал. И вы тоже хороши, господин наставник, не уследили за своим подопечным.

Мужчина средних лет, облаченный в синюю мантию, виновато склонил голову и клюнул воздух своим длинноватым носом.

— Да и другие студенты тоже могли бы помочь. Что им стоило пригласить сокурсника в какой-нибудь приличный развеселый дом? Сами же оттуда не вылезают!

— Мы несколько раз Тэмотеля приглашали, господин ректор, — отозвался один из студентов, на вид типичный зубрила. — Но он отказывался. А потом мы махнули на это рукой, решили, что у него есть какая-то постоянная любовница дома.

— Все равно не по-товарищески получилось, — отмахнулся ректор. — Кстати, Тэмотель, дома знают насчет твоих сложностей?

Тэмотель опустил глаза и снова покраснел.