Попаданка для всех

— Я имел в виду, расстаться ненадолго. Мне придется поехать на ассамблею землевладельцев. Они каждый год собираются в поместье председателя. Решают разные хозяйственные вопросы — цены на пшеницу и виноград, ремонт дорог и так далее. Обычно от нашей семьи на ассамблею отправлялся мой дядюшка. Но сейчас он крайне занят. Представляешь, его официальная любовница поцапалась с постоянной, обвинила ее невесть в чем. А жена нашла ему новую постоянную любовницу и старается выжить из замка старую постоянную. Старая постоянная соблазняет давнего друга семьи, который ухаживает за женой дяди уже лет двадцать. Просто ужасно. Другой на месте дяди сбежал бы из дома, чтобы все они там разобрались без него. Но он втянулся в эти споры. Поэтому сейчас ему не до ассамблеи. От семьи кто-то должен присутствовать, игнорировать неудобно.

— А можно поехать с тобой?

— Нет, дорогая, это не принято. Там исключительно деловое мужское собрание. Можешь пока почитать что-нибудь — библиотека в замке большая. Или займись рукоделием.

Тамара тяжко вздохнула. Но ничего не поделаешь.

— А сколько времени длится эта самая ассамблея?

— Дней десять. Время пролетит незаметно. Я пойду, карету уже заложили.

Герцог поднялся из-за стола, поцеловал Тамару куда-то в шею и только-только собрался выйти из комнаты… Нет, просто так расстаться было невозможно. Пришлось как-то скрасить расставание любовной сценой прямо на столе, куда герцог усадил Тамару. Две-три тарелки упали на пол и разбились, фарфоровый кувшин с лимонадом опрокинулся и залил скатерть — но это ерунда, прислуга наведет порядок.

******

Через три дня Тамара сидела у себя в комнате и скучала со страшной силой. Попытка погрузиться в чтение не задалась и вязать салфетки совершенно не хотелось. Вот так и бывает, когда привыкаешь к ежедневным мужским ласкам, а потом резко садишься на сухой паек. Тамара только что приняла ванну в воде с лепестками роз, погода стояла прекрасная, в распахнутое окно приветливо заглядывало солнце — но настроение было хуже некуда. Теперь еще на подоконник приземлились две бабочки и принялись темпераментно заниматься любовью. Это было уже слишком. Терпеть затянувшееся воздержание больше не было никаких сил. В голову Тамары постучалось научное слово «маструбация». А в самом деле, что тут плохого? Надо же чем-то занять себя в отсутствии герцога.

Скрываться было не от кого, горничная отправилась в сад за свежими букетами для Тамариной комнаты. Она обычно долго любезничала с садовником, так что вернуться могла очень-очень не скоро.

Итак, Тамара приступила к процессу. Она где-то слышала, еще в прошлой жизни, что некоторые девушки получают удовлетворение от всяких побочных занятий. Например, во время лазания по канату. По канату Тамара как раз карабкалась совсем недавно, когда угодила в замок герцога Ахершмайса. Однако подобного эффекта не заметила. Оставалась старая добрая классика рукоблудства.

Тамара вздохнула, расстегнула пеньюар, завернула наверх сорочку.

Тааак… это клитор. С него, вероятно, и принято начинать в подобных случаях. Тамара и начала. Жаль, в ее распоряжении не было баночки с чудесной мазью, которая некогда довела графа Кьянофорра до экстаза. Хотя не исключено, что та мазь годилась лишь для мужчин. Так или иначе процесс запустился… И тут в комнату кто-то зашел без стука. Тамара и не подозревала, что такое возможно, прежде ее никто здесь не беспокоил. Вошедшим оказался камердинер герцога. Он сразу оценил обстановку.

— Ты, оказывается, кое-чем занята!

Тамара сперва лишилась дара речи от неожиданности, потом быстренько прикрылась и воскликнула:

— Какая безнравственность и невоспитанность! По какому праву ты ко мне врываешься?! И с какой стати ты мне «тыкаешь»? Невежа!

А что еще оставалось делать в такой ситуации? Только держать марку и возмущаться. Хотя Тамара предпочла бы провалиться сквозь пол вместе с креслом.

— Соскучилась по мужскому вниманию? — ухмыльнулся камердинер. — Могу прийти на выручку.

Он двинулся к Тамаре, на ходу развязывая пояс. Откровенно говоря, на свой лад камердинер был вполне приемлемым кандидатом. Рослый широкоплечий брюнет… В другое время и в другом месте Тамара и сама могла положить на него глаз. Однако сейчас это было бы уже чересчур.

Тамара припомнила, как действуют героини любовных романов, когда какой-нибудь злодей покушается на их чистоту. Иногда в дело идет усыпанный бриллиантами кинжал, который героиня приставляет к собственному горлу и грозит немедленно зарезаться, если злодей приблизится хотя бы на шаг. А иногда…

Тамара вскочила с кресла, подбежала к окну и запрыгнула на подоконник. Подоконник был широким, а окно высоким, так что стоять в оконном проеме можно было не нагибаясь, гордо подняв голову. Любвеобильные бабочки в панике улетели.

— Что ты делаешь? — удивился камердинер.

— Храню верность своему возлюбленному!