Попаданка. Колхоз - дело добровольное

Рассказ о моих случайных и нечаянных ритуалах занял довольно много времени. Господин Орбрен подробно рассказал о том, что я натворила, неоднократно подчеркнув, что все это было без злого умысла, а по недомыслию. При таких словах, его величество каждый раз довольно кивал, словно соглашаясь, что ничего другого он от такой дуры и не ждал.

Король постоянно прерывал господина Орбрена, задавая уточняющие вопросы. И тогда я поняла, что меня еще жалели, допрос его светлости и господина Орбрена был на порядок дотошнее. И двум негодяям приходилось отвечать на миллиарды вопросов его величества, которые иногда, вообще, никак не относились к тому, что произошло. Ну, мне так казалось. Вот зачем ему было знать, какого цвета сарафан был на мне или что делали все остальные, когда я говорила.

А про меня как будто бы забыли. Но стоило мне сделать только шаг в сторону, как рядом оказался господин Орбрен, схватил меня за руку и больше не отпускал.

Помимо того, что мне было уже известно, я услышала и кое-что новое. В тот самый первый раз, когда сожгла руки на круге Оракула, я тем самым, вероятно, провела привязку к артефакту и именно поэтому потом смогла влиять на него без круга. А бежала я, оказывается туда, куда меня хотел доставить господин Орбрен — в столицу. Потому что именно там главный Храм Оракула, из которого король с королевой следят за Оракулом. Влиять-то они на него не могут, в отличие от нас с сыном.

Разговаривали мужчины долго. Я так устала стоять, что опустилась прямо на пол, спрятавшись за кресло его величества. И задремала. Все же вымоталась и перенервничала знатно.

— Тише-тише, Малла. — Я открыла глаза в тот самый момент, когда он поднял меня на руки. — Я отнесу тебя в спальню. Спи. Завтра утром мы с тобой отправимся домой, в колхоз. Ты же не хочешь пропустить Сайкину свадьбу? — усмехнулся он.

Он шагал легко и мягко, и я мгновенно заснула снова прямо у него на руках, так и не распознав, было все это на самом деле или просто приснилось. Особенно прикосновение его жесткой ладони к моей щеке, когда он уложил меня в постель и укрыл одеялом. И его слова:

— Малла… откуда же ты взялась такая… на мою голову… и толковая, и бестолковая одновременно…

Противное солнце снова разбудило меня, приласкав ярким светом. Наверное, из-за того, что окна были непривычно прозрачными, я проснулась даже раньше, чем обычно. А голод не дал мне уснуть снова. Вчера для меня закончилось без ужина, поэтому есть я хотела даже больше, чем принять ванну.

Наскоро умывшись, приоткрыла дверь и прислушалась. В доме стояла тишина, наверное, все еще спали. Не привыкли аристократы рано вставать, хмыкнула про себя, это не колхозники, у которых столько дел, что с рассвета и до заката присесть некогда.

На цыпочках вышла и, сделав буквально два шага, начала спускаться по лестнице.

— Доброе утро, — голос его светлости позади меня, заставил буквально подпрыгнуть от неожиданности. Я не удержалась и скатилась бы по ступенькам, если бы он не поймал меня за руку, — Малла, — он вздохнул, — ты хоть когда-нибудь бываешь осторожна и внимательна? Как ты, вообще, дожила до своих лет со своей способностью влипать в неприятности?

— Вы подкрались ко мне неслышно, — тихо ответила я, — я думала, все еще спят.

— Все еще не ложились, — он широко зевнул, — по твоей милости, мы последние две семидневки десять спим не больше двух часов в день, разгребаем то, что ты наворотила.

— Да, почему опять я? Я ничего не делала! — возмутилась я шепотом. Никак не могла перестать думать, что все вокруг спят.

— Только изменила статус вдов и отодвинула границы на веху? — ехидно спросил его светлость.

— Но вы сами вчера говорили, что это хорошо!