Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира

На первой паре нас в очередной раз просвещали, для чего можно использовать магию, на примере самой простой – иллюзорной (потому как создать видимость объекта оказалось гораздо проще, чем сам объект). «Можно и без магии. – Сегодня я была циничной. – Клей «Момент», и любые глюки мира в вашем распоряжении», – подумалось во время пламенной речи преподавателя. Хотя, стоит справедливо заметить, интересного в лекции было много.

Как люди далекие от чародейства, большинство из нашей группы думали, что магия безгранична, всеобъемлюща. Захотел – руками помахал, и вот тебе слон в форме утюга или утюг в форме слона. Лектор нас немного разочаровал.

Также нам в подробностях рассказывали, что не все существа способны вообще работать с магической энергией. Разные расы обычно управляют разной магерой (да-да, это созвучное сокращение, в нашем мире характеризующее милую черту женского характера, здесь имело совершенно другой смысл: магическая энергия). Например, той же некромантией могли заниматься только люди и изредка дивы. Да и вообще людей можно было назвать «универсалами». Им подчинялись почти все виды энергии (не все вместе, а каждому только одна). Вот только у представителей вида homo sapiens, как правило, были не особо вместительные резервы, и их источники не могли справиться с большим количеством энергии.

Эльфы, понятное дело, – целители либо маги земли. Причем работали не только с растениями, но и со всем, что «предоставляет» земля: камни, металлы и прочее.

Особое отношение с металлами были и у Чубочкиных сородичей. Самые лучшие мастера-оружейники, как известно, гномы. Вот только и эльфы, которым давалась земная руда, претендовали на звание «лучших кузнецов». Собственно, отсюда и была некоторая напряженность в отношениях между этими расами. Конкуренция. Эльфы считали, что гномы работают слишком грубо. Горный народец – что эльфячие мечи, впору ставить в вазы вместо цветов, но никак не махать ими на поле, ибо переломаются «зубочистки» враз от хорошего удара ятагана.

Слушать эти лекции было безумно интересно. Одна беда – запомнить все было нереально сложно. Такое ощущение, что преподаватель был свято уверен: вся группа окончила курсы профессиональных стенографистов.

Нам же обещали к концу нашего пребывания здесь устроить зачет по полученным, а главное, усвоенным знаниям.

Основной целью этих лекций было донесение до нас, что в магии нет ничего страшного, если овладеть ею с умом. Что ее можно использовать хоть и не везде, но во многом. Прежде всего, она облегчала жизнь в некоторых моментах. Вот только в нашем мире во многом магические возможности и приспособления заменяла техника. Поэтому землянам так усиленно «рекламировали» магию – что не может техника, то сможет волшебство. Вернувшись в родные пенаты мы, по задумке организаторов, должны были стать этакими «промоутерами», не только озвучивающими сию идею, но и наглядно демонстрирующими, что таки – да. Вот преподаватели усиленно и «раскрывали» у нас слипшиеся магические чакры.

После большого перерыва занятия были посвящены практике. Здесь уже объясняли самые простые и общие приемы для работы с магерой: почувствовать источник, можно сказать, разбудить его, «вытянуть» из него энергию, преобразовать ее в другую форму.

Вот Макс оказался воздушником. Он так забавно махал руками, пытаясь вызвать движение воздуха, что я отвлеклась от своих упражнений и, негромко посмеиваясь, наблюдала за ним.

Но нужно было создать хотя бы видимость магических потуг. Как назло, эта работа первое время должна была проводиться с закрытыми глазами. Поскольку новичкам так легче было обращаться к своему источнику. Как результат – я чуть не уснула. Ночь-то неспокойной выдалась.

Подремать мне не дали.

– Арина Камаева, вас вызывают к проректору по учебно-воспитательной работе.

Хотя, наверное, стоило бы добавить, что вызывает преподаватель, временно исполняющий обязанности этого проректора. После смерти лорда Фрейнера пока не назначили того, кто будет постоянно на этой должности.

Все тот же противный следователь ожидал в кабинете. Правда, наедине меня с ним не оставили. Тот самый и.о. проректора, профессор Холнер, сидел за своим столом, обложившись каким-то бумажками, и виду не подавал, что собирается слушать наш разговор. Но что-то мне подсказывало, что это не так.

– Вы разговаривайте, не стесняйтесь. Я вам мешать не буду, – добродушно произнес профессор.

– Знаете, я все-таки еще раз настою на том, что было бы лучше, если бы мы со студенткой побеседовали без вашего присутствия.

– Следователь Жанриус, а я все-таки напомню, что за иномирскую группу отвечает наша академия, как приглашающая сторона. А памятуя о том, на каких тонах прошел ваш предыдущий разговор… Поэтому все ваши «беседы» с кем-то из них будут проходить только в присутствии меня, как представителя академии. Если вас это не устраивает, то обращайтесь к властям, например к премьер-министру. Он лично курирует этот проект.

Жанриус обиженно поджал губы, но больше ничего не сказал профессору.