Попаданки рулят! (СИ)

— Это не смешно!!! — толкнув мужчину в плечо, поднялась с кровати.

— Я просто понял, что поцелуи тебя не отвлекают. Пришлось обратиться за помощью к твоей вспыльчивости…

— Вспыльчивости!? Да я ни разу не вспыльчива!!! — экспрессивно взмахнув руками, увидела невероятно-красивую татуировку на руке. Она тянулась от запястья до самого локтя с внутренней стороны руки. — Воу… — я сама не заметила, как боль ушла, оставляя после себя лишь едва ощутимое покалывание. — Это и есть «вязь»?

— Да… — Ратмир в свою очередь смотрел на татуировку, появившуюся на его руке.

«Надо же… у папы была другая…»

— Что ты сказал?

— Я ничего не говорил.

«Зачем он врёт? Я же слышала!»

— Ааа! Ты об этом? — коварная улыбка только начала появляться на губах герцога, а я уже поняла в какую задницу попала!

«Мысли! Мы с этим грёбанным равноправием заимели способность читать мысли друг друга?! Нет-нет-нет!!!»

Ратмир довольно усмехнулся:

— Я даже рад, что ты не захотела со мной заниматься любовью. То, что теперь будет объединять нас с тобой… — такого доверия в паре удостаивается не каждый муж.

— Скотина — ты, а не муж! Что мне теперь делать!? — «Как вообще думать, чтобы… ооо! «Очарована, околдована. С ветром в поле когда-то обвенчана… Вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина!»

— Ты что? Поёшь? — глаза герцога стали напоминать пятирублёвые монеты. Они горели от смеха.

«Как же я теперь уб… «Ни веселая, ни печальная. Словно с темного неба сошедшая, ты и песнь моя обручальная, и звезда ты моя сумасшедшая!»

Хохот Савойского сотряс стены пещеры.

Глава 26

Веселье герцога не продлилось вечно.

Через два часа, когда мы спустились с небольшой возвышенности по тайной тропе, с умеренной скоростью двигаясь в сторону северных ворот Савойской столицы, хохота больше не наблюдалось.

Я пела всю дорогу! Естественно в мыслях. Как показала практика, когда поёшь в голос, мысли позволяют себе вольности, отстраняясь от речевого аппарата. Никакого согласия в теле! Именно поэтому пришлось вернуться к проверенной практике, посвящая несчастного демона, провтыкавшего двести лет земного прогресса, в нашу современную культуру… «культурой» назвать которую было больше, чем грех!

«На лабутенах-нах и в ох. ительных штанах! На лабутенах-нах и в ох. ительных штанах! Пам-пара-рам пам! ШТАНАХ!!!!»

Булькающий звук со стороны Савойского, идущего первым, оказался предпосылкой к несчастному завыванию:

— Я тебя умоляю! — резко развернулся Ратмир, заставляя меня затормозить на месте. — Пожалуйста! Я уже наказан! Понял всю трагичность своего самовольного поступка! Скажу тебе больше — прочувствовал её сполна! Клянусь, возложу к твоим ногам артефакт, как только доберёмся до крепости! Только больше не пой! Умоляю!

— Обидеться на тебя, что ли?

«Болезный…»

Я так была рада, что выход из кошмарного «сотрудничества» всё-таки есть, что была готова прыгать на месте!

Моя улыбка заставила Ратмира застонать.

«Ничего другого ожидать и не стоило», — мысленно сокрушался Его Светлость, возведя яркие голубые глаза к небу. — «О чём только думал?! Хорошо хоть металик остался от отца! Да я тронулся бы умом!!!»

— Не прибедняйся! — довольно улыбнулась я, обходя Савойского по дуге — слишком уж его взгляд был хищным от моего замечания. — Металик? Что это?

— Камень… камень, носитель которого защищён от мыслительного проникновения извне.

— Удобная вещь, я тебе скажу… Надеюсь, у тебя их два?

Губы Ратмира медленно расползлись в коварной улыбке:

«Сказать правду? Или солгать?»

— Даже не мечтай! Я же твои мысли слышу… умник!

Мужчина усмехнулся ещё сильнее.

Мне стало не по себе.

«Скажу, что он в единственном экземпляре… пусть понервничает… всё равно свойства артефакта ей не знакомы!»

— Хей! — пихнув мужчину в бок, сердито подбоченилась.

— Видишь? — захохотал Ратмир, до странного ведя себя непосредственно со мной. — Вот так можно дурить того, кто способен шастать в твоих мыслях.

Вообще, с приходом новой способности, я заметила в нас изменения. Наше общение стало простым, свободным, естественным, что ли. Я больше не видела в мужчине той суровости, с которой столкнулась при знакомстве, а он…

«… а он и раньше себя так со мной вёл! Вредный диктатор!»

— Хей! — точно скопировал Савойский моё возмущение, так же уперев руки в свои узкие бёдра. Глаза мужчины насмехались надо мной. — Когда это я был диктатором!? Разве диктаторы дают своей паре право выбора? Или тоже равноправие?! Неблагодарная… — последнее определение была сказано с таким наигранным пафосом, что я прыснула от смеха.

Ратмир сложил руки на груди, пытаясь сохранить на лице обиду и не засмеяться вместе со мной. У него плохо получалось.

— Ты реально бессовестная.

— Прости-прости, — выдавила из себя, знатно потешаясь на актёрскими данными Его Светлости. — Действительно, перебор. Как у меня только язык повернулся так сказать… ой! Прости — подумать! Ты же просто душка!