Попадос. Месть героя. Том третий

Первый рыцарь, вынув свой меч, довольно, откровенно радуясь сему факту, начал, — закон 41 святого королевства гласит, что всяко демоническое отродье подлежит уничтожению. Распознать же его можно по рогам, копытам и другим демоническим уродствам! Сей факт мы видим на этой нечестивой! — Произнеся последние слова, паладин указал на Нарли, неотрывно и злобно смотревшую на него. Следом на ним, заговорил его собрат с копьём:

— Закон 42 святого королевства гласит, что всяк потворствующий, укрывающий или якшающийся с демоном должен быть убит или заклеймен как раб святой церкви! — Зачитав закон, паладин, ещё радостнее возвестил, — сей факт, мы видим на этих несчастных! — Произнеся последние слова, он указал на Гришу и его спутников копьём.

— Что за цирк они устроили⁈

— Возмущённо подумал Гард, которому уже надоело смотреть на столь пафосное и юродивое представление. Он уже давно понял, что без драки дело не обойдётся, но с каждом слове «святош», он всё больше в душе принимал сторону Григория. — Даже этот некромант куда добрее выглядит, чем эти чудики! — Продолжил размышлять он, в то время как последний из паладинов возвещал об очередном законе святого королевства, из которого следовало, развоплотись Гарда и его, так называемых, коллег.

— На основании сказанного, — вновь заговорил рыцарь с мечом, который он всё также держал, указывая им на Нарли, — повелеваю всем людям сложить оружие и склонить головы перед великими воинами Аргса и тогда мы помилуем вас, сделав рабами нашего бога.

После слов рыцаря с мечом повисло короткое молчание, Григорий, всё также спокойно, с улыбкой смотрел на паладинов, жалея лишь о том, что не видит их напыщенные морды, которые наглухо были закрыты шлемами. Он уже давно посмотрел статы так называемых воинов света и знал, что ребята хоть и сильны, но не настолько, чтобы ему бояться их. Будь он один, то может быть поостерёгся да и то, если б те вели себя «потише».

В свою очередь Аглае было совсем не до шуток. Она хорошо знала, что вилтерсгарские паладины уже сами по себе довольно беспощадные и опасные воины. Но если вопрос касался веры, то они и вовсе превращались в самых настоящих чудовищ, не знающих пощады. Поэтому она совсем не понимала, зачем Григорий спровоцировал этих фанатиков, ведь куда проще было склониться и остаться живыми. Правда при этом она как-то теряла из виду наличие Нарли и 42 закона Вилтерсгарского королевства, но с этим уже ничего нельзя было поделать.

Глубоко вдохнув, Аглая посмотрела на Харона и Ягалью, которые также были немного напряжены ситуацией. — Бедные детишки. Наверное, они очень сильно испугались! — Подумала она. — Ничего, если господин Григорий будет проигрывать, то я их уведу с собой. Отсюда до Зоргана рукой подать, а там эти святоши нам уже ничего не смогут сделать!

— Размышляя так, девушка вдруг услышала, спокойные, немного лязгающие металлом хлопки.

Гриша, довольно улыбаясь, хлопал, неотрывно глядя на святых рыцарей. Со стороны бы показалось, что он не понимает, что происходит, но по факту, он это понимал лучше многих остальных. — Убить их! — Твёрдо и холодно произнёс он.

В следующий миг, в руках Нарли тут же появились два кинжала, а её глаза хищно смотрели на мечника. Но у Гриши были другие планы. — Нарли, разберись с некромантами! — Коротко произнёс он, вынимая из ножен меч.

— Что ж, коль вы решили умереть, то мы не вправе запрещать это делать! — Самодовольно произнёс рыцарь с мечом, становясь в стойку. Но бахвальство мечника осталось без внимания, тем более от стоявших за рыцарями некромантов послышалась скороговорка чар для упокоения нежити, поэтому это было вполне закономерно. Ведь разговоры были уже излишни и вредны.

Паладины были типичными воинами танками, поэтому, прикрываясь щитами, они не торопясь пошли на Гришу. Но какого было их удивление, когда парень, оказался прямо возле одного них, а в его руке полыхал аурой меч.

— Он владеет аурой! — только и успел прокричать мечник прежде чем, завопив от боли, отпрянул назад, с окровавленной культяпкой руки, которая секунду назад держала щит.

Копьеносец, практически тут же ускорившись, попытался ударить Григория копьём в лицо, но парень отбив удар закованной в перчатку кистью, при этом чуть приблизившись, сделал выпад, пронзив тому глотку, окутанным аурой мечом, от чего тот, захрипев, подался назад, что-то истерично рыская у себя на поясе. А на открывшегося Гришу, ещё не успевшего выйти из выпада, уже нёсся паладин с булавой наперевес, который лишь на полсекунды отстал от копьеносца, а теперь собирался воспользоваться не очень удачной для Григория позицией.