Попал так попал, или Орки рулят

Из его художеств я понял, что он может ориентироваться по звёздам и солнцу, и может провести корабль на большую землю, условно говоря. Нет, он, конечно специалист своего дела, но и на острове всего один недоделанный корабль, и он у меня в личной собственности. Мне только одно непонятно: они за столько времени ничего не сделали для своего спасения. Сидят и ждут у моря погоды, даже не обустроили себе нормальные условия для жизни.

Пока я размышлял, человек терпеливо ждал моего решения. Ну, а я ничего не придумал умней, кроме как предложить ему место на корабле со скидкой, взамен он прокладывает маршрут. На попытку его покачать права, я ему указал на лагерь, вроде как здесь не торгуются. Он, скрипя зубами, согласился, и убежал в лагерь, да и куда он делся бы с подводной лодки, чертовски приятно чувствовать себя монополистом.

Затем стали подходить его коллеги, и переговоры шли своим чередом. И начиналось всё по новой. Ага, нашли дурака, я монополист, мать его за ногу, и под довольные кивки и кваканье моей жабы, я всем, абсолютно всем назначил цену как гномам. Да и корабль, во-первых, ещё не построен, а во-вторых, я в него не пущу тех, кто мой лагерь разграбил, ни за какие коврижки. Вот такой я мстительный и злой орк.

Затем решительно отстранил в сторону несогласных и кивнул оркам, да и гномам (те уже потирали довольно руки, в предвкушении добычи и покрытия своих расходов). Не, я не трону тех, кто не трогал моё добро. Дал всем понять, чтобы никого не задевали без моей команды — я пока никому полностью не доверяю.

В лагере людей всё прошло спокойно: все, кто участвовал в нападении на мой лагерь, дружно нашли неотложные дела в джунглях. Орки вместе с гномами согнали быстро всех людей в одно место, и я убедился, что среди них нет тех, кто убил моих животных (три тушки обезьян были найдены, они их почти съели).

Я лишь с собаками тщательно прошёлся по лагерю, и те палатки, где находились мои вещи, подлежали полной экспроприации, ну, а где не было, те я запретил трогать. Нам и так досталась огромная гора добра, гномы ничего не оставляли. Зато как они обрадовались и радостно загудели, когда моя вилка нашлась в самой большой палатке с какими-то тюками.

Также досталось и самой самому шикарному шатру, а если судить по тому, как скривилось лицо капитана — это было его жилище. А нечего было чужое прикарманивать. Не трогал бы моего — не потерял бы своего, он присвоил моё пособие по выживанию. В его палатке нашлось много чего ценного, гномы орков к ней даже не подпустили, сами всё вынесли тщательно.

Самым замечательным был раздел честно экспреприороного добра. Гномы и орки начали усиленно спорить за каждый нечётный грош или вещь, а особенно страсти закипали, когда дело доходило вообще до непарных вещей. И никого не волновало, что это был бронзовый или деревянный кубок, тут, походу, было дело принципа.

Разграбление лагеря заняло по времени какие-то полчаса, а на разделение полученного добра ушёл весь остаток дня и вся ночь.

Я к спорящим не лез, сколько меня не толкала в спину моя жаба, а молча сидел, и не знал, что делать со свалившимся на меня богатством. Бросить жалко, да и возвращать не собирался после того как отобрал. К себе тащить — да я запарюсь бегать туда и обратно. Тут одних тюков с кожей мне досталось штук тридцать, а за раз я один и утащу. Плот построить и всё перевести к себе в лагерь? Так сколько его строить.

А, найму местных, решил я для себя. Ага, я может так и решил. Но орки с гномами посчитали по-другому, пока я мирно спал под охраной моих псов. Они о чем-то пошушукались между собой, и решили переехать ко мне в лагерь. Видимо, посчитав на всякий случай не выпускать меня из виду. Быстро разделившись на команды и оставив одного орка бдить за мной и моим добром, они споро принялись за дело.

Пока одни собирали лагерь и паковали свои вещи, другие нарубили бамбуковых жердей и с помощью них соединили две лодки (что лежали рядом на берегу), а сверху набросали все пожитки. Затем просто с помощью верёвок отбуксировали их по берегу к моему лагерю, и там разгрузили. Мне оставалось лишь пешочком пройтись до дома, ну, и показать, куда складывать своё добро. Я его пока решил положить у стены своей хижины, и накрыть брезентовой тканью.

В дома меня ждал очередной сюрприз: мои животинки меня ждали, пропало всего пять обезьян, и сейчас все оставшиеся хотели пить. Разбаловал я их, они теперь не хотят сами себе добывать пропитание и воду, раньше же они как-то всё это себе искали. Ладно, быстро установив на место свой вновь обретенный котелок и заполнив водой, развёл костёр. А затем напоил водой обезьян и напился сам. Как округлились глаза у гномов и шамана, а затем они бросились что-то мне доказывать, видимо, что эту воду пить нельзя.