Попались и Пропали (СИ)

— Я дочь Маруша Таа-Лейгарда, — безупречно вежливо представилась она. — Старшая. И, к тому же, таария. Но ты и без того всё это знаешь. К чему пустые вопросы? И с какой стати ты учиняешь надо мной насилие?

— Я?! — всё-таки прошибло его тренированную невозмутимость.

— Ты знаешь другое название происходящему? — с издевательской озабоченностью осведомилась языкатая зараза.

Что явственно читалось в его негодующем взоре. Который, однако, тут же притух, обретая прежнюю ледяную бесстрастность завзятого позёра. Судя по всему, потеря лица — худшее, что он может себе пожелать.

— Если не успел решить, что намерен сделать с беззащитной девушкой, не стоит загонять её в угол, — мило улыбнувшись, посоветовала Руана. — Чтобы не выглядеть дураком.

Он выдержал паузу, демонстративно внимательно разглядывая её безупречно простодушное лицо. Она ему не мешала. Наконец, уразумев, что собеседница не спасовала, господин Яр-Туран выдал и вовсе уж нечто несусветное:

— Ты вряд ли понимаешь, с кем связалась.

— Я? — на этот раз чистосердечно изумилась Руана. — Связалась? Ты серьёзно? Это я за тобой бегаю? Я тебя загнала в тёмный угол и припёрла к стенке? Яран, ты в своём уме? Допускаю, что в императорской цитадели весьма… свободные нравы. Однако я прежде не слыхала, чтобы над женщинами здесь совершали откровенное циничное насилие. Да ещё их же обвиняли в том, что они сами на себя навлекли эту… мерзость.

Он уже сообразил, что ляпнул глупость. Но выслушал её гневную тираду до конца. Зло щурясь и катая желваки. После чего нехотя признал:

— Я неправильно выразился.

— Можешь не продолжать, — отрезала Руана, понимая, что на этот раз взяла над ним верх.

Что, впрочем, не обещает и в дальнейшем сплошных побед. С этим назлом нужно держать ухо востро.

— Думаю, я неудачно начал, — выдавил Радо-Яр второе признание.

— Можешь не продолжать, — с нажимом повторила Руана, отважившись шагнуть прямо к нему и задрав голову. — Или немедля дай пройти, или убей прямо здесь. Потому что я устрою самый грандиозный скандал, на какой способна. И обвиню тебя во всём, что ты сделал и чего не делал. Но в моём больном воображении мог бы сотворить над беззащитной девушкой.

Он дышал над ней китом, которого Руана однажды видела в море с корабля. Казалось, ещё немного, и точно задушит. А уж как сверкали злобой его ошеломляюще синие глаза — просто загляденье. В какой-то миг, назл потерял над собой контроль: его лапищи сжали её плечи. Да как сжали — аж слёзы из глаз брызнули.

Руана даже не пикнула, закусив губы. Он заметил и опомнился. Не отпустил, а почти отшвырнул её от себя. Она ударилась спиной о колонну и бесподобно зло прошипела:

— Свинья!

Радо-Яр окончательно взял себя в руки и криво усмехнулся:

— Ты ругаешься, как плебейка.

— А ещё могу быть такой же неразборчивой в средствах, — ответила она циничной и совсем не девичьей ухмылкой. — Чрезвычайно подлой в избранных способах мести. И к тому же неутомимо подлой. Ничего не напоминает?

— Ты о чём? — нахмурился яран, не понимая, к чему она ведёт, и оттого напрягаясь.

Руана почувствовала, что разумней оставить его без ответа.

— О твоих не слишком дружественных отношениях с её женихом, — раздался за спиной назла ядовито-медовый женский голос.

Как здорово — возликовала Руана, не сдержав торжествующей улыбки. Викрата всё-таки приняли за её жениха. Появляется призрачный шанс отвлечь неугомонного монарха от Юбейна с Ати. Вовлечь брата императрицы в мстительный круговорот, если тот всё-таки попытается сорвать их воображаемый брак с Викратом. А там, где один Яр-Туран, там и остальные — братья они или нет?

Кто знает, вдруг получится разыграть вокруг этого грандиозный скандал? Разве император сможет остаться в стороне? Ведь он их сородич. Вовлечённый в скандал со старшей сестрой Таа-Лейгард, он будет очень занят.

Замордованный распутник может и не заметить младшей сестры, представленной ему на церемонии благословения молодожёнов. Даже если отметит её красоту, поостережётся разводить тарарам ещё и вокруг второй дочери известного таара. Не идиот же он, в самом деле.

Хотя, вопрос спорный. В его собственной крепости такое творится — хоть святых выноси.

Каких святых — бессознательно подумалось ей. Кто такие эти святые? Разве можно помнить о том, чего вообще нет на свете? Не выдумала же она этих самых святых. Что творится в её голове? Может, она сходит с ума?

— Радо-Яр, ты настолько ей неинтересен, что, даже ругаясь с тобой, она думает о чём-то другом.

Руана оторвалась от несвоевременных размышлений. Сосредотачиваясь на происходящем, оглядела присоединившуюся к ним яранию. Старая знакомая — насторожилась она. Златокудрая красавица, которую некая провинциальная зараза успела зацепить своим языком, едва появилась в цитадели.

— Ты ошибаешься, — обескураживающе приветливо возразила Руана, словно встретилась с лучшей подругой. — Он мне настолько неинтересен, что мы даже не ругаемся.

Ярания звонко расхохоталась, пару раз хлопнув себя ладонями по бёдрам. Что у северян означало поздравления или восторг.