Попасть не напасть (СИ)

А вы на эту конструкцию вблизи посмотрите. Жесткой фиксации увы, здесь не предусмотрено. Нет здесь пока ни кнопок, ни молний, все на пуговичках да на ленточках. Сугубо натуральное – и ни фига не держится!

Пришлось покидать кавалера и отправляться в дамскую комнату.

Там-то меня и поймали.

Чулок я подвязала, и даже комнату задумчивости навестила – на всякий случай, а на выходе…

– Мари!

Ёжь твою рожь!

– Зизи? – вспомнила я эту побрякушку.

И прищурилась. Ласково так, по-доброму… ты меня, паразитка, к Милонегу затащила! С меня причитается, не знаю, как лучше должок отдать, то ли по ребрам попинать, то ли по печени. Хотя…

Это мне – медвежья услуга, а Мария Горская могла и благодарить со слезками. Она-то любила козла…

Раздражение накатило и схлынуло. И "подруга" уже вцепилась мне в руку.

– Мари, куда ты пропала? Столько слухов ходило, столько разговоров…

Я пожала плечами.

– Думаю, какие-то слухи ты лучше меня знаешь. Я вышла замуж, живу в имении супруга.

– О-о… А у Храмова было свое имение?

Ага, то есть имя супруга мы тоже знаем. И чего тебе того?

– Зизи, у моего супруга было несколько имений. И хорошие интересы на Урале.

– Так это правда, что он Демидова сожрал?

И такие наивные круглые глаза, и реснички хлопают, поднимая ветер… меня тут дурой считают? Видимо, да.

– Откуда сведения?

– Ой, я не помню, Лили Шуйская говорила, кажется, или Мими…

– Врали.

– Правда?

– Зизи, как мой муж мог сожрать Демидова, если он умер раньше?

На личике девушки мелькнуло разочарование. Действительно, недочет.

– А-а…

– Вот я могла сожрать Демидова, – оскалилась я.

– ТЫ!? НО КАК!?

Прогресс. Первая искренняя эмоция за весь разговор.

Настала моя очередь похлопать глазками.

– Сибирь, понимаешь. Дикие люди, стаи медведей бегают, кто не успевает спрятаться, того сжирают прямо на площади, перед Управой… вот, загнали нас с Демидовым в один подвал, день сидим, два сидим, на третий я его убила и съела…

– Аххх!

Я добавила в голос истовости записного каннибала.

– А потом и обнаружила, что одной стены у подвала нет. Пришлось домой топать.

Зизи поняла, что над ней издеваются – и надулась.

– Мари! Как это некрасиво с твоей стороны!

– А со стороны моей подруги красиво мне и записочки не прислать?

– Куда?

– На адрес супруга, вестимо. Глядишь, и уцелел бы бедный Демидов. Особенно если к письму хоть корочку хлеба приложили бы. Сидела б я в том подвале и грызла ее, печально так…

– ФИ!

Издевательство окончилось закономерно, "лучшая подруга" задрала носик и вышла вон.

Я послала ей ядовитую ухмылку и принялась неторопливо мыть руки. Сейчас, еще прическу поправлю – и можно опять в гадюшник. Дайте только с духом собраться.

Ага, размечталась.

Не дали.

* * *

Я так буду бояться в туалет сходить, определенно.

Выходишь из кабинета, идешь по коридору, а тут перед тобой – Матвеев воздвигается.

– Мария Ивановна.

– Матвей Иванович.

Пришлось по всей форме реверанс делать. Интересно, где он тут в засаде сидел?

– Вы мне не уделите пару минут для приватного разговора?

Я подняла брови.

– Вы уверены, что сейчас подходящее время?

– Мария Ивановна, я пытался встретиться с вами…

– Но?

– Романов весьма не одобрил подобные намерения.

Я хмыкнула.

Вот не знала… но вообще-то могло быть и так. Если Матвеева крепко взяли за задницу на его делишках…

То ли он крутил с ученым, то ли не он… а вот дочка его точно засветилась, словно новогодняя елочка. Кстати говоря!

– Как ваша дочурка поживает?

Матвеев покривился, словно я ему лимон на рану выдавила.

– Мария Ивановна!

Я улыбалась вполне невинно.

– Неужели милую Настеньку не пригласили на бал?

Матвеев скрипнул зубами, но сдержался.

– Именно о ней я и хотел поговорить с вами.

– Слушаю? – посерьезнела я.

Вокруг да около Матвеев ходить не стал.

– Что вы хотите в качестве виры?

Опа!

– Все настолько плохо? – невольно вырвалось у меня?

Матвеев молча кивнул на дверь и первым вошел внутрь. Я проследовала за ним.

Обычный альков.

Кровать, пара кресел, столик. Тихо, спокойно.

Матвеев уселся в кресло, я предпочла постоять и отошла к камину, разглядывать узоры на каминной доске. Красиво, мастер делал, сразу видно.

– Его величество был в гневе. Насте грозит замужество и ссылка.

Я вздохнула.

Сочувствовать меня совершенно не тянуло, вечная, знаете ли, проблема мажоров. Когда напакостить они могут, а отвечать – стесняются. Странно, правда?

Но…

– Я поговорю с его императорским величеством. Сумму виры и наказание для вашей дочери будет определять государь.

Матвеев поник плечами. Только почему-то я ему совершенно не верила.

– Настя – моя дочь. Любимица…

– Поэтому ей можно убивать, подличать, преступать закон, главное – не попадаться? Простите, Матвей Иванович, я ничем не могу вам помочь.

Вот как хотите, так и воротите.

Не верю я, не верю, не получается у меня поверить в это страдающее лицо. Не получается!

А потому я раскланялась и ушла. Задержать меня Матвеев не пытался. А чего хотел, за чем приходил?!

Да кто ж его знает?

Это интриганы такого уровня, что мне рядом с ними и сидеть стыдно. Я до их уровня не дотягиваю.

Вообще.

Никак.