Попасть в отбор, украсть проклятье (СИ)

– Тай, ты можешь быть тенью, я об этом говорил и от слов своих не отказываюсь. Но вмешиваться в ход этого дела я тебе, извини, не позволю.

– А в дамскую комнату ты мне позволишь сходить? - хотела произнести это спокойно. Но где Тай – и где это самое «спокойно»? Я ведь даже существую вопреки здравому смыслу. Посему получилось всё в точности да наоборот. Фраза прозвучала с вызовом.

– Пожалуйста. Третья дверь налево. И будь аккуратней, там в кране элементаль древний, с норовом.

Вот зря ворон сказал про аккуратность: накаркал.

Хотя поначалу все шло нормально. Я даже с первого раза попала в нужную дверь и, очутившись в уборной, привела себя в порядок: поправила мундир, причесала пальцами волосы, плеснула в лицо водой. И только умылась, проведя ладонями по щекам, подняла взгляд, как встретилась с отражением в зеркале. За моей спиной, сложив руки на груди, стояла Майнок.

Я оценила лейтенанта и невольно вспомнила поговорку: за каждой хорошей статьей дохода кроется плохой номер закона уголовного имперского кодекса. Вот так и за моей замечательной идеей удрать от ворона, дабы привести в порядок не только свой внешний вид, но и мысли, притаилась совсем не замечательная лейтенант. Причем выражение ее лица без слов говорило о том, что сейчас я узнаю о себе много нового.

Медленно повернулась к ней. Вода стекала с моего лица, наверняка капая на мундир. Но мне было недосуг проверять.

– Мы не успели познакомиться, - начала белобрысая, смотря на меня пристально, словно через прицел дальнобойного арбалета.

Мне даже стало любопытно, какие эмоции эта эйра пыталась мне сейчас внушить: страх, трепет, гнев? Сказать что ли ей, что я труп, а посему ничего мертвое мне не чуждо? В том числе и тонкое искусство гробового спокойствия. Майнок с таким же успехом могла пытаться гипнотизировать пустой чайник на кипящую безудержную страсть.

Она таращилась на меня пару секунд, все сильнее хмурясь. А я смотрела в ответ, расплываясь в ехидной улыбке. Так и подмывало протянуть «сюрпри-и-из!», но я сдержалась.

– Да, познакомиться не успели, но можем успеть замечательно попрощаться, - и я решила подать пример: – Всего вам… недоброго.

Но, судя по всему, лейтенант была столь решительно нацелена разговор, что ее бы даже отсутствие собеседника огорчило, но не остановило. Сдается, такую устремленность к знакомству не проявляли даже моряки, после долгого плавания сошедшие на берег.

– Ладно… – многообещающе протянула белобрысая, - не хочешь по-хорошему, пигалица, будет по–плохому. Не знаю, в какой дыре тебя отрыли, но…

– Да меня еще и не закапывали! – тоном «я в общем-то не против, но ни разу не согласна!» срезала на подлете ее угрожающую и наверняка впечатляюще внушительную речь.

Вот зря! Сколько раз мне ещё в детстве твердили, что не стоит перебивать старших. Но если в школьные годы наказание ограничивалось подзатыльником, то сейчас… Майнок ударила. Причем не заклинанием, а волной чистой силы. Я даже пошатнулась и сделала непроизвольный шаг назад, пытаясь сохранить равновесие. Бедром ударилась о раковину и услышала, как за моей спиной зеркало осыпается крошкой.

Рука сама потянулась к одному из осколков, что упал в раковину. Миг – и я уже держала его перед собой, точно кинжал. Ждать, когда меня второй раз используют в качестве мишени, я не собиралась. Я прыгнула на нее сразу с места.

Ответить магией Майнок мне не успевала, а вот хуком – вполне. От ее кулака я едва уклонилась, чиркнув в ответ осколком ей по запястью. А дальше состоялась «милая девичья» беседа, по итогам которой в уборной единственным целым и не потасканным осталось только мое чувство собственного достоинства.

Майнок дышала, как загнанная хромая лошадь, уперев ладони в колени и согнувшись. Я стояла в нескольких шагах от нее, готовясь в любой момент как защищаться, так и атаковать.

Но вот чего я не ожидала, так это ее вопроса:

– На кого работаешь?

– Что? - сплюнув попавшую в рот штукатурную крошку, вопросила я.

Гораздо уместнее из уст белобрысой бы прозвучало: «Он твой» или «Я сдаюсь».

– Как только ты начала крутиться рядом с верховным карателем, у нашей службы пошли провалы один за другим. Совпадение? Не думаю! – выпрямляясь, отчеканила лейтенант.

У меня от такого заявления дернулся глаз.

– Я – и шпионка ренегатов? Да меня из-за них убили! – сказала и почувствовала, как во рту стало тесно от клыков, а ногти на пальцах словно удлинились.

– Одно не исключает другое, - философски пожала плечами Майнок.

Заявлять такое рядом со злым зомби? Да она, похоже, бессмертная! Или как минимум застраховала себя на пару тысяч форинтов. Меж тем белобрысая, и не подозревая, что еще немного – и империя лишится весьма талантливого и перспективного эмпата, продолжала:

– К тому же ты выглядела в кабинете верховного весьма себе живой. Что в ночь своего появления, когда арестовали Рунур, что сегодня. Вот я и решила, что заговорщики смогли подсунуть под бок Верховного менталиста.