Попасться на крючок

Покачивая головой и смеясь, отвлечённая попыткой вставить ключ в замок, Ханна почти не заметила лося. Но когда гигантская тень двинулась в её периферии, она замерла, медленно повернув голову, с открытым от шока ртом, когда дедушка всех лосей направился к ней, как будто они собирались случайно поболтать в супермаркете. Лоси не были особенно опасными животными, но они жили в этом районе достаточно долго, чтобы слышать о нападениях. Обычно животные плохо реагировали только на провокации, но она не собиралась рисковать. Эта тварь могла смять её как полу-грузовик.

— Фокс… — позвала Ханна, слишком тихо, чтобы её могли различить человеческие уши. И тут она уронила ключи в снег. Да ладно. Она никак не могла нагнуться, чтобы подобрать их. Ей пришлось бы отвести взгляд от зверя. Бросив подарки и медленно сойдя с крыльца, она задом двинулась в сторону машины. Лось наблюдал за ней с высоты не менее тринадцати, а может, и двадцати девяти футов[8], пока Ханна доставала из кармана сотовый и набирала номер ДОМ.

— Ты, должно быть, на улице, раз собаки ведут себя как маньяки, — ответил Фокс, тёплый голос у неё над ухом. — Слава Богу, детка. Я чертовски по тебе скучал. Тебе помочь донести чемодан? Я сейчас…

— Лось, — сказала она придушенным шёпотом. — Там лось прямо за дверью. Держи девочек внутри. Его высота восемьсот футов, я даже не шучу.

— Лось? — Озабоченность ожесточила его голос. — Ханна, иди внутрь.

— Я уронила ключи. — Она повернулась и побежала, визжа во все горло всю дорогу. — Я прячусь за машиной.

Он тяжело дышал. — Я иду.

Не менее чем через десять секунд её муж выскочил на крыльцо, босой, в трениках и толстовке, стуча кастрюлями и выкрикивая непристойности в адрес лося, отбросив животное на несколько шагов. В переднем окне дома их девочки — шестилетняя Эбигейл и четырёхлетняя Стиви — кричали как резаные, их маленькие ладошки били по окну так сильно, что оно дребезжало. Собаки завыли. А Ханна, присев за задним бампером джипа, совершенно потеряла дар речи. Она смеялась так сильно, что поскользнулась на дороге и упала на спину, что только усилило её смех. Когда она взяла себя в руки, она смотрела на Фокса сквозь слёзы веселья.

О, но потом был просто… долгий, шаткий вздох благодарности мужчине, протягивающему свою измотанную верёвкой руку, чтобы помочь ей подняться. Возраст пошёл ему на пользу. Сейчас капитану «Делла Рэй» был сорок один год, у него была большая борода и тёмно-русые волосы, в которых только-только начали появляться нити седины, доходили почти до плеч. Он подстригся один раз, в прошлом году, и девочки расплакались, когда увидели, что они стали короче, поэтому он поклялся сохранить их длинными навсегда. Они обхватили отца за мизинцы, и он признавался в этом любому, кто слушал. По оценкам Ханны, преданность дочерям делала его привлекательнее примерно на 400 %.

И как всегда, его преданность Ханне сияла в его голубых глазах, которые мерцали над хаосом, как и её.

— Он ушёл, — хрипло сказал Фокс, переплетая их пальцы. — Заходи в дом и загладь свою вину за то, что напугала меня на десять лет жизни.

— Это будет легко, так как я принесла подарки…

Она потеряла равновесие, поскользнувшись на льду, и Фокс, у которого благодаря его профессии равновесие обычно было идеальным, упал вместе с женой. Он попытался смягчить её падение, но в итоге они просто растянулись на заднице на подъездной дорожке, вокруг них падал снег, а на их смех сбежались дочери в фланелевых ночных рубашках и наспех обутых сапогах. Пока Эбби и Стиви затеяли импровизированный бой снежками, Фокс притянул Ханну к себе, приподнял её подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо, его сердце тяжело стучало о её плечо.

— Господи, Ханна, — прошептал он грубым голосом. — Ты когда-нибудь бываешь так счастлива, что едва можешь это выдержать?

— Да. — Она потянулась вверх и обхватила его челюсть. — С тобой? Всё время.

Он издал звук в горле, смахнул несколько снежинок с её щеки. — Сейчас мне кажется, что этого недостаточно, чтобы сказать, что я люблю тебя.

— Нашей любви всегда достаточно. Её всегда более чем достаточно.

Сжав горло, он кивнул. Он долго смотрел в её глаза, прежде чем опустить губы и медленно поцеловать её, проводя языком по её рту достаточно много раз и достаточно многообещающе, чтобы заставить её извиваться, задыхаясь. Один поцелуй только разжёг их аппетит, а поскольку собаки радостно гонялись за девочками по двору, они не спешили останавливаться. Только спустя несколько минут, когда подъехала ещё одна машина, в вечернем воздухе раздалось хихиканье Пайпер, за которым последовал взволнованный вздох Брендана.

— Эй, тётя Ханна и дядя Фокс! — позвал их девятилетний племянник Генри. — Снимите комнату.

— У нас их целый дом, — сказал Фокс, наконец вставая и поднимая Ханну на ноги, прижимая её к себе. — У нас есть всё, что только можно пожелать, — добавил он, только для её ушей. И все вместе, тёти, дяди, кузены и собаки пошли по тропинке, чтобы встретить Рождество, как они делали это каждое Рождество, всегда и во все времена.