Поправка-22

— Что за чушь вы тут порете, черт бы вас обоих подрал! — вскрикнул доктор Дейника, испуганно ощущая приближение гибельной беды.

— Это вовсе не чушь, сэр, — возразил ему второй помощник. — Документы удостоверяют, что вы взлетели в самолете Маквота для начисления вам летных часов. А поскольку вы не выбросились из самолета с парашютом, то, значит, разбились.

— Истинная правда, сэр, — подтвердил первый помощник. — Вам надо радоваться, что у вас и вообще-то есть температура.

— Вы что — спятили? — чувствуя, что сходит с ума, возопил доктор Дейника. — Я подам на вас рапорт сержанту Боббиксу о неподчинении своему командиру!

— Именно от сержанта Боббикса мы и узнали о вашей смерти, сэр, — объяснил ему один из помощников. — Он уже отправил рапорт в Военное министерство, чтобы оттуда послали похоронное извещение вашей жене.

Доктор Дейника протестующе взвизгнул и побежал объясняться к сержанту Боббиксу, который неприязненно посоветовал ему как можно меньше попадаться кому бы то ни было на глаза, пока не будет получено распоряжение о его останках.

— Послушай-ка, а он ведь и правда погиб, — уважительно отправил его на тот свет один из помощников. — Я, пожалуй, буду по нему скучать. Он все же был замечательный хмырь, верно?

— Это уж точно, был, — с похоронным вздохом отозвался второй. — Да только я-то, признаться, рад, что этому выродку пришел конец. Мне, знаешь ли, осточертело все время мерить ему кровяное давление.

Жену доктора Дейники отнюдь не обрадовало, что ее мужу пришел конец, и, когда ей вручили извещение о его гибели при исполнении воинского долга, она огласила вечернюю тишину Стэйтен-Айленда пронзительными воплями горестной скорби. Соседки кинулись ее утешать, а их мужья нанесли ей визиты соболезнования и втайне утешили себя надеждой, что она вскоре переберется в другой район, избавив их от необходимости выражать ей каждый день свое сочувствие. Почти неделю несчастная женщина была вне себя от горя. Однако с помощью героических усилий она пришла через неделю в себя и принялась размышлять о будущем, чреватом, как ей казалось, бедственными трудностями и для нее самой, и для ее детей. А когда она почти смирилась со своей тяжкой потерей, почтальон принес ей письмо из-за океана, подписанное фамилией доктора Дейники, который заклинал ее не верить плохим новостям. Письмо огорошило миссис Дейнику как гром среди ясного неба. Дату на письме она разобрать не смогла. Почерк был торопливый и малопонятный, однако стиль письма сразу же напомнил ей по жалобному тону прежние письма мужа, хотя в этот раз он жаловался и жалел себя даже горше, чем всегда. Осчастливленная до исступленных рыданий, миссис Дейника не меньше тысячи раз поцеловала замызганный и мятый конверт. Она сразу же написала мужу благодарное письмо с просьбой рассказать ей о происшествии во всех подробностях и телеграфно известила Военное министерство, что произошла досадная ошибка. Из Военного министерства очень быстро пришел официозно сварливый ответ, в котором сообщалось, что возможность ошибки у них полностью исключена и что миссис Дейника стала, по всей вероятности, жертвой психопата-садиста, склонного к патологическим шуткам, из эскадрильи ее мужа. А потом она получила свое нераспечатанное письмо к мужу с пометкой «Погиб в бою».