Поправка-22

– Вы бы посмотрели на нее голую, – хрипел, весело фыркая, генерал Дридл, а она, с гордостью улыбаясь, молча стояла рядом. – У меня в штабной квартире хранится ее униформа из пурпурного шелка – такая облегающая, что все, как говорится, наружу. Под нее даже бюстгальтер не подденешь. А шелк добыл Мило Миндербиндер. И я, стало быть, иногда обряжаю ее по вечерам в эту униформу, чтобы Мудис лишился последнего ума. – Генерал Дридл хрипато хохотал. – Вы бы посмотрели, что у нее делается под блузкой, когда она переступает с ноги на ногу! Мудис, можно сказать, просто теряет башку. А я, стало быть, жду, и, как только этот кобель прикоснется к ней – или к любой другой бабе, – разжалую его в солдаты и сошлю на год в кухонную обслугу.

– Он держит ее при себе, чтобы сводить меня с ума, – страдальчески обвинял у другого конца стойки полковник Мудис генерала Дридла. – Он хранит в своей штабной квартире ее униформу из пурпурного шелка – такую облегающую, что все, как говорится, наружу. Под нее даже бюстгальтер не подденешь. Вы бы послушали, как шуршит этот проклятый шелк, когда она переступает с ноги на ногу. Я просто теряю голову. А он, стало быть, ждет, и, стоит мне прикоснуться к ней – или к любой другой женщине, – разжалует меня в солдаты и сошлет на год в кухонную обслугу.

– Он только облизывается на баб с тех пор, как мы отчалили из Штатов, – конфиденциально сообщал генерал Дридл, и его серовато-седая квадратная голова злорадно тряслась от садистского хохота. – Я же никуда его не отпускаю. Представляете, каково приходится этому несчастному сукину коту?

– У меня не было ни одной женщины с тех пор, как мы отчалили из Штатов, – слезливо хныкал полковник Мудис. – Представляете, каково мне приходится под начальством этого садиста?

Раздражаясь, генерал Дридл свирепо мордовал не только полковника Мудиса. Сдержанности, тактичности и терпимости он решительно не признавал, а его взгляд на воинскую субординацию был универсально лаконичен и прост: он твердо верил, что молодые люди, которые ему подчиняются, должны с готовностью отдавать жизнь за идеалы, симпатии и антипатии тех стариков, которым подчиняется он сам. Офицеры и солдаты были для него не личностями, а единицами воинского контингента. Он требовал от них только выполнения приказов, а помимо этого они были вольны делать все, что им угодно. Они были вольны, как полковник Кошкарт, наваливать на подчиненных по шестьдесят боевых вылетов, и они были вольны, как Йоссариан, становиться в строй голыми, хотя, увидев это зрелище, генерал Дридл невольно разинул рот и, четко печатая шаг, источая необоримую властность, но с отвисшей челюстью, подошел к Йоссариану вплотную, а подойдя, бесповоротно удостоверился, что перед ним для получения от него медали замер по стойке «смирно» человек в одних тапочках. Генерал Дридл онемел. Полковника Кошкарта шатнуло, и подполковник Корн, сделав шаг вперед, крепко ухватил его сзади за локоть, чтобы он не рухнул без сознания на землю. Воцарилась чудовищная тишина. С моря бесшумно подувал теплый ветерок; через несколько секунд зацокали копыта осла, который тащил по шоссе громыхающую телегу; в телеге на грязной соломе сидел местный фермер в буром выгоревшем комбинезоне и старой шляпе с обвислыми полями; он проехал мимо, даже не глянув на маленькую прямоугольную поляну справа от шоссе, где выстроилась парадная шеренга.

Наконец генерал Дридл заговорил.

– Ступай в машину, – приказал он через плечо своей медсестре, которая подошла вместе с ним к голому Йоссариану. Медсестра, не спеша и улыбаясь, удалилась на край поляны, где генерала Дридла поджидал штабной джип – в двадцати примерно футах от застывших по стойке «смирно» летчиков. Генерал Дридл сурово безмолвствовал, пока не захлопнулась дверца джипа, а потом грозно вопросил: – Это кто же такой?

– Это Йоссариан, папа, – торопливо пробежав глазами свой список, ответил ему полковник Мудис. – Он награжден медалью «Боевой летный крест».

– Ну, чтоб меня… – пробормотал генерал Дридл, и его красное глыбовидное лицо смягчилось от веселого изумления. – Почему вы ходите голый, Йоссариан? – спросил он.

– Потому что хочу.

– Что значит «хочу»? Как это вы так хотите, черт бы его расподрал?

– Хочу, и все, сэр.

– Почему он ходит голый? – спросил через плечо у полковника Кошкарта генерал Дридл.

– Он тебя спрашивает, – шепнул сзади полковнику Кошкарту подполковник Корн и ткнул его локтем в спину.

– Почему он ходит голый? – спросил через плечо у подполковника Корна полковник Кошкарт и со страдальческим видом осторожно погладил то место, куда его ткнули локтем.

– Почему он ходит голый? – спросил подполковник Корн у капитана Птичкарда и капитана Краббса.

– В его самолете при бомбардировке Авиньона убили на прошлой неделе стрелка, и ему забрызгало кровью всю одежду, – ответил капитан Краббс. – Он утверждает, что никогда больше не наденет военную форму.