Читаем Поправка-22 полностью

– Не психуйте, ребята, – доброжелательно увещевал их патриотично настроенный пухлый техасец с растерянной улыбкой на бледных губах. – Ну что в нем такого страшного? Чего вы все распсиховались?

– Это тот же самый! – принялись бормотать, причитать и выкрикивать остальные пациенты.

Внезапно среди них возникла мисс Даккит.

– Что тут происходит? – решительно спросила она.

– Он опять здесь! – взвизгнула мисс Крэймер, спрятав лицо у нее на груди. – Он опять здесь! Опять!

Да, это был тот же самый человек. Он слегка укоротился и стал чуточку толще, но Йоссариан мгновенно узнал его по размухренной черной дыре в белой маске надо ртом и четырем негнущимся, массивным, бесполезным конечностям, почти перпендикулярно задранным к потолку с помощью туго натянутых тросов и длинных свинцовых противовесов, угрожающе застывших над его горизонтальным туловом в гипсово-марлевом коконе. Он практически ничуть не изменился. Те же цинковые трубки у задранных вверх задних конечностей, нисходящие плавной дугой к прозрачному сосуду возле койки внизу, тот же прозрачный сосуд наверху, капельно питающий его прозрачной жидкостью через отверстия в гипсовом панцире передних конечностей на уровне локтей. Йоссариан узнал бы его где угодно. И ему очень хотелось выяснить, кто он такой.

– Там никого нет! – внезапно взревел у него над ухом Дэнбар.

– Ты о чем? – ощутив сердечный сбой и слабость в ногах, заорал Йоссариан, с ужасом глядя на искорки бесноватого страха в безумно остекленевших глазах Дэнбара. – У тебя что – не все дома? Как это так – никого нет?

– Его украли! – рявкнул Дэнбар. – Он внутри полый, вроде шоколадного солдатика. Его вынули и принесли сюда только гипсовую оболочку.

– Да зачем бы им это делать?

– А зачем они выделывают все свои штучки?

– Ложитесь на свои койки, – упрашивала Дэнбара с Йоссарианом мисс Даккит и обессиленно пихала Йоссариана в грудь. – Ну пожалуйста, ложитесь!

– Ты спятил! – злобно крикнул Дэнбару Йоссариан. – Кто тебе сказал, что он полый?

– А кто его видел? – глумливо отпарировал Дэнбар.

– Ты ведь его видела? – с надеждой спросил у мисс Даккит Йоссариан. – Скажи Дэнбару, что он там есть!

– Там лейтенант Шмулкер, – сказала мисс Даккит. – У него обожжена вся кожа.

– А сама-то она его видела?

– Ты ведь его видела?

– Его видел врач, который оказывал ему первую помощь.

– Ну и где он, этот врач? Можете вы его привести?

– Так он же не из нашего госпиталя! – внезапно встревожившись, воскликнула мисс Даккит. – Пациента обработали в полевом лазарете.

– Вот видишь! – вскрикнула мисс Крэймер. – Там наверняка никого нет!

– Там никого нет! – возопил, притопывая ногами, Обжора Джо.

Оттолкнув его, Дэнбар вспрыгнул на койку и прижал свой остекленело блестящий глаз к темному зеву в белой голове у гипсового кокона. Он все еще топырился на четвереньках, пытаясь что-нибудь разглядеть в непроглядно черной дыре, под которой предполагался рот, когда объединенный отряд врачей и военных полицейских вбежал в палату, так что Йоссариан с их помощью оттащил наконец Дэнбара от койки солдата в белом. У врачей болтались на поясах пистолетные кобуры. Военные полицейские с карабинами в руках расчистили прикладами узкий проход между нечленораздельно гомонящими пациентами, санитары подкатили к солдату в белом каталку, сноровисто погрузили на нее неподвижный белый кокон со всем его снаряжением и быстро увезли – операция была проведена в течение нескольких секунд. Врачи и военные полицейские вышли вслед за санитарами из палаты, наскоро уведомив обомлевших пациентов, что все в порядке.

Мисс Даккит украдкой дернула Йоссариана за руку и коротко шепнула ему, что хочет встретиться с ним в кладовой неподалеку от их палаты. Йоссариан очень обрадовался. Он решил, что ей понадобилось любовное утешение, и не стал терять времени, закрыв за собой дверь кладовой, но мисс Даккит сурово оттолкнула его, и ему пришлось умерить свой пыл. У нее были чрезвычайные вести про Дэнбара.

– Его собираются исчезнуть, – прошептала мисс Даккит.

– Ис… чего? – удивленно глядя на нее, спросил Йоссариан и тревожно хихикнул. – Что это, по-твоему, значит?

– Понятия не имею. Я ведь просто подслушала их разговор.

– Чей разговор?

– Понятия не имею. Я же их не видела. Просто подслушала у двери, как они говорили, что Дэнбара надо исчезнуть.

– За что?

– Понятия не имею.

– Это же бессмыслица! Так и сказать-то нельзя. Ну как, объясни ты мне, пожалуйста, можно кого-нибудь исчезнуть?

– Понятия не имею.

– Ничего себе спасительница, – язвительно пробормотал Йоссариан.

– И не стыдно тебе насмешничать? – прошептала, всхлипнув, мисс Даккит. – Я же хочу помочь! Разве это моя вина, что они решили его исчезнуть? Я даже не имела права передавать тебе их разговор.

– Прости меня, – покаянно шепнул Йоссариан. Он нежно ее обнял, уважительно поцеловал в щеку и помчался предупреждать Дэнбара. Но разыскать его не смог.

Глава тридцать пятая

Мило-воитель

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Этика
Этика

Бенедикт Спиноза – основополагающая, веховая фигура в истории мировой философии. Учение Спинозы продолжает начатые Декартом революционные движения мысли в европейской философии, отрицая ценности былых веков, средневековую религиозную догматику и непререкаемость авторитетов.Спиноза был философским бунтарем своего времени; за вольнодумие и свободомыслие от него отвернулась его же община. Спиноза стал изгоем, преследуемым церковью, что, однако, никак не поколебало ни его взглядов, ни составляющих его учения.В мировой философии были мыслители, которых отличал поэтический слог; были те, кого отличал возвышенный пафос; были те, кого отличала простота изложения материала или, напротив, сложность. Однако не было в истории философии столь аргументированного, «математического» философа.«Этика» Спинозы будто бы и не книга, а набор бесконечно строгих уравнений, формул, причин и следствий. Философия для Спинозы – нечто большее, чем человек, его мысли и чувства, и потому в философии нет места человеческому. Спиноза намеренно игнорирует всякую человечность в своих работах, оставляя лишь голые, геометрически выверенные, отточенные доказательства, схолии и королларии, из которых складывается одна из самых удивительных философских систем в истории.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Бенедикт Барух Спиноза

Зарубежная классическая проза