Попугай Айсберг и тараканье мороженое

— Как вы думаете, господа, — обратился он к другим полицейским, — должны ли мы задержать Айсберга за то, что он сделал дырки в стене?

— А куда мы его посадим? — спросил один полицейский. — У нас нет клетки для птиц.

— Айсберг, а ты нас не обманываешь? — спросил главный.

— Я? Я самый честный попугай в мире! Я об этом балбесе позаботился, а он ещё на меня заявляет в полицию!

— Ну а у тебя есть жалобы на него? — спросил главный.

— Конечно, есть. Вот вы мне скажите, только честно: вы любите, когда у вас над ухом ни свет ни заря дудят на саксофоне?

— А в котором часу?

— Сейчас, посмотрю по часы. Было ровно без 15 минут 7 утра.

— Так-так. По закону шуметь в жилых домах запрещается с 23 часов вечера до 7 часов утра. Значит, вы нарушили закон, — обратился главный к соседу.

— У меня завтра концерт! Должен же я репетировать!

— Ты у себя в театре репетируй, балда! — посоветовал Айсберг.

Главный почесал в затылке и сказал:

— Моё решение такое. У нас законы написаны не для птиц, а для людей. Значит, Айсберга мы задержать не можем. Но ты, Айсберг, больше не сверли дом, ладно?

— Ну, ладно, так и быть, не буду. Я у него буду под окном каркать, как ворона, вот так: КАР — КАРРР — КАРРРРР!!! Пока он не прекратит дрындеть на своём дурацком саксофоне.

— Каркать можешь: это не запрещено. А вот вас, — обратился он к соседу, — мы вынуждены арестовать.

— Меня? У меня концерт! Меня нельзя задерживать! Концерт сорвётся!

— Ничего, не переживай, — вмешался Айсберг. — Я вместо тебя выступлю в концерте. Я там спою народные попугайские песни.

— Вот видите, — заметил главный, — всё отлично устроилось. Вас посадим в тюрьму, а Айсберг выступит в театре.

Полицейские посадили соседа вместе с саксофоном в машину и уехали. А Айсберг полетел в театр, чтобы выступать с концертом.

Он имел большой успех у зрителей. И с тех пор постоянно выступал и стал популярным артистом.

Айсберг-артист

Подлетая к театру, Айсберг насвистывал себе под нос: «Театр уж полон! Рожи блещут!! Трам-пам-пам-пам-пам-пам-пам-пам!!!»

Однажды хозяин Айсберга читал вслух «Евгения Онегина», и Айсберг запомнил эти слова наизусть. Правда, там было сказано «ложи», а не «рожи», но ему запомнилось так.

В театре уже собрались все участники концерта, они рассаживались на сцене. Стоял за своим пюпитром и дирижёр: маленький бледный старичок с седой бородкой и в больших круглых очках.

— Привет! — помахал крылом дирижёру и оркестрантам Айсберг.

— Добрый вечер, — ответил дирижёр. — С кем могу иметь честь говорить?

— А вам что, не сказали? Я Маэстро Айсберг! Знаменитый саксофонист и исполнитель народных попугайских песен!

— Пардон, мсье, но у нас уже есть иметь свой саксофонист, мсье Надоед Надоедович Противнющий.

— Ну и зачем вам такой противнющий музыкант? Его в тюрьму закатали. Он не придёт. Сегодня я за него!

— Да что вы говорить! Какой плохой момент!

— Наоборот, отличный момент! Вот увидите, я совсем не противнющий! Я самый лучший музыкант на свете!

— А какой вы закончиль учебный заведений? — спросил дирижёр.

— Ты немец, что ли? — удивился Айсберг. — Я не «закончиль», а закончил очень много всяких заведений! И учебных, и других! Вот ты, например, умеешь делать мороженое «Манго»?

— Я? О, нет, не умель!

— Вот видишь. А я сам, своими глазами видел, как оно делается. Я птица опытная!

— А где же ваш есть саксофон? И как вас есть имя? Как вас представить можно?

— Можно просто Маэстро Айсберг. Я скромный! А саксофон ты мне дай: я свой дома забыл.

Дирижёр помахал кому-то рукой. Подбежал молодой человек в чёрном смокинге, ослепительно белой рубашке и с галстуком бабочкой. Дирижёр что-то ему сказал, тот убежал и потом снова явился со сверкающим, как солнце, саксофоном.

Правда, саксофон был больше самого Айсберга.

Поэтому его установили на специальной подставке, а рядом поместили ещё один пюпитр для нот и Айсберг уселся прямо на него.

— А где есть ваше ноты? — поинтересовался дирижёр.

— Где есть, там тебя нет. Я без нот играю. Я лучший саксофонист в мире! Зачем мне ещё какие-то там ноты?

В зал уже собирались зрители. Все обратили внимание на Айсберга, торжественно восседавшего посреди оркестра на своём пюпитре, выше всех остальных оркестрантов. Вид у Айсберга был очень гордый, как у настоящего Маэстро.

Но сидеть просто так Айсбергу было скучно, поэтому он вертелся на месте, как юла, довольно громко напевая при этом:

— Тум-тум-тум! Пум-пум-пум! Я на солнышке лежу! Я в оркестрике сижу! Всё сижу и сижу!! И на зрителей гляжу!!! Па-дабу-дабу-дабу-да-да-да-да! — и так далее…

Все оркестранты, зрители и даже дирижёр смотрели на Айсберга с изумлением. Такого музыканта они никогда ещё не видели.

Но вот на сцену вышел конферансье. Это оказался тот самый молодой человек в смокинге, который принёс Айсбергу саксофон.

Молодой человек дождался, чтобы в зале стало тихо, и звонким голосом объявил:

— Вольфганг Амадей Моцарт! Адажио каприччо нон троппо кон мотто си бемоль мажор! Исполняет Большой Академический оркестр под руководством Ганса Шнапса фон Музыкантса. Солист — Маэстро Айсберг, саксофон.