Попугай – птичка райская

– Да? – удивилась свидетельница, оглядываясь по сторонам и никого больше не видя. – Ну, так я и говорю, что моя подруга Лена совершенно не хотела красть эту дорогую шляпу. Она просто все время носит головные уборы, они у нее и дома висят в прихожей. Вот Лена машинально и взяла висевшую шляпу, – сказала свидетельница.

– Сумасшедшая певичка, – подытожил свои умозаключения Станислав Андреевич.

– Кто? Лена? Лена не певичка, она бухгалтер, – ответила свидетельница.

Молотов сфокусировал на ней свой взгляд.

– Какая Лена? Что вы мне голову морочите?

– Что значит – морочите? Вы же меня сами вызвали! Я за Лену заступаюсь! – удивилась женщина.

– Ах, да, – тряхнул головой следователь. – А ценник со шляпы она срезала потому, что он глазам мешал?

Свидетельница потупила глаза.

– Я не знаю. Наверное, и это произошло случайно. Задумалась она так, ну и…

– Конечно! Кто бы сомневался! Как же вы мне все, артистки, надоели!

– Да мы с Леной не артистки! Она бухгалтер, я…

– Да мне все равно! А то, что шляпа была самая дорогая, из кожи крокодила и с золотой брошью, ваша Лена, естественно, даже не догадывалась?! Две тысячи долларов.

– Я не знаю. Я готова внести за нее залог! – выпалила женщина.

– Это не я буду решать.

– Знаете, какая непростая судьба была у Лены? Да она…

– Это к психоаналитику, не ко мне, – прервал ее Станислав Андреевич.

– Вы очень грубый и бесчувственный человек! Я буду на вас жаловаться! – выпалила свидетельница. – Нет! Я попрошу заменить следователя!

Молотов встал со своего места, подошел к женщине, рывком поднял ее со стула и, развернув за плечи, вытолкнул за дверь. По его мнению, она должна была еще радоваться, что он не придал ей ускорение ногой.

– Что вы себе позволяете?! Хам! Безобразие! Переименовали милицию в полицию, а что толку?! Лучше бы от таких сотрудников избавились! Очистили бы ряды! – доносилось из-за двери.

А перед глазами Станислава Андреевича стояло лицо этой несносной Анжелики с большими ярко-синими глазами, которые смотрели на него с отчаянием и упрямством одновременно.

Из задумчивого состояния Молотова вывел телефонный звонок по внутренней линии. Он снял трубку.

– Да?

– Это полковник Губарев.

Станислав Андреевич закатил глаза: «Началось…»

– Здравия желаю.

– Где у меня заключение по делу о певице Раевской? Нашли того, кто на нее покушался?

– Работаем, – ответил Молотов.

– Плохо работаете. Жду отчет. Да… и у меня в кабинете одна гражданочка, свидетельница по делу, которое ты ведешь… Так вот, она утверждает, что ты очень грубо разговаривал с ней, постоянно оскорблял, не слушал.

– Извините, товарищ полковник, но мне пора! Я на срочное дело! – прервал его Станислав.

– Как это? Куда?! Немедленно ко мне в кабинет!

– Стреляют… – выдал под конец разговора загадочную фразу Станислав и, отключившись, покинул кабинет.

«Уволят? Ну и черт с ним! Надоело! Я и без них проживу!» – подумал он.

Со слабым полом Станиславу Андреевичу откровенно не везло, но все-таки в его жизни была одна женщина, с которой он умудрился как-то сосуществовать, пусть не всегда мирно, но все же… Этой женщиной была его сестра Анастасия.

Она была старше Молотова на двенадцать лет и в свое время заменила ему родителей. Хотя Станислава Андреевича до сих пор не покидало чувство, что Настя настолько вошла в роль мамы, что так из нее и не вышла.

Анастасия постоянно опекала брата, давала ему советы, воспитывала. Станислав по-разному реагировал на такую заботу – старался не обращать внимания, сердился, пытался доказать, что уже не маленький, но все было бесполезно. На этой почве брат с сестрой частенько ругались, но тем не менее держались по жизни вместе, потому что у них не было никого, кроме друг друга. Именно сестра неотлучно сидела у постели Молотова, когда, будучи в командировке в «горячей точке», он получил тяжелое ранение и долгое время находился между жизнью и смертью.

По образованию Анастасия была педагогом, но так как по ряду причин не могла работать «от звонка до звонка», трудилась в частном антикварном магазине-галерее по свободному графику. С хозяйкой галереи, особой весьма чувствительной и экзальтированной, они даже дружили. А окружающие недоумевали – что между ними могло быть общего?

На Анастасию Станислав Андреевич оформил и фирму по разработке программного обеспечения. Сам-то он не мог быть ее официальным владельцем, так как находился на государственной службе. А вот программы писал лично – по выходным, а иногда и по ночам, чем вызывал недовольство сестры. «Угробишь ты себя совсем!» – назидательно замечала она.

Сначала фирма приносила совсем незначительный доход, но со временем благодаря «сарафанному радио», которое является самой лучшей рекламой, у Станислава Андреевича появилось столько клиентов, что он едва справлялся. Все-таки основная служба занимала у него львиную долю времени.