Популярная музыка из Виттулы

Дело в том, что слово "творчество" в Турнедалене равнозначно искусству выживания. Здесь уважают, нет, даже обожают смекалистого столяра, который может выстрогать любую вещицу - от ножика для масла до часов с боем, лесоруба, если у него заглох мотор и он сумел протащиться девять километров на своем снегоходе на смеси валерьянки с самогоном, бабку, которая без ведра умудрилась набрать тридцать килограммов морошки в портки, связав их мудреным узлом, молодца - он сумел провезти годовой запас сигарет через финскую границу в гробу с родным братом (брат-то, все одно, помер), вдову, которая провезла контрабандой целого коня, разрезала его на кусочки, да так искусно, что сыновья смогли провезти его через таможню в Швецию в кульках на велосипедном руле, а потом сшили - конь ожил и его продали с хорошей корыстью. Правда, последняя история случилась, конечно, в далекие сороковые, когда меня и на свете-то не было.

Образчик творчества по-турнедальски - заядлые рыбаки. Смысл жизни для этих мужиков бур и лом, блесна и донка; зимой они ловят на мушки, летом набивают карманы стрекозами, мотыльками и слепыми рачками; рыбалка им милее бабы - они знают четырнадцать сложных узлов, но лишь одну сексуальную позу; они тратят по тыще крон на кило пойманного лосося, хотя могут купить целую рыбину в магазине за гроши; чем отдыхать с семьей, они лучше будут мокнуть в дырявых болотных сапогах; они зарабатывают бессонницу, они рушат семью, они вылетают с работы, зарастают грязью, плюют на детей, если вдруг узнают, что на Йокфалле ловится "на всплеск".

Такие же извращенцы - турнедальские строители. Непоседливые мужики, в разговоре двух слов не свяжут, они все не находят себе места, все у них глаза беспокойно бегают. Но дайте им в руки молоток, и они становятся нормальными людьми и, представьте себе, даже могут по-человечески говорить с женой - правда, набив гвоздями рот. Уму непостижимо, сколько успевает нагородить за свою жизнь обыкновенный мужик! Стукнул раз - изба и лабаз! Два попотел - нужник и хлев! Вжикнул пилой - ларь дровяной! Баня, забор - ухай топор! И еще гараж, и конура для псины, и навес для велосипедов, и теремок для деточек тож.

Но в самом разгаре в дело вдруг вмешиваются жилищно-коммунальные власти и говорят "хватит". И мужик наш становится необузданным, едким как уксус, бранит детей, пьет горькую, не спит, лысеет, шпыняет псину, теряет слух и зрение, по настоянию елливарских докторов принимает валокордин, но тут его безутешная супруга нежданно-негаданно получает по наследству незастроенный участок.

И жизнь начинается сначала.

Дача, баня, нужник, дровяной ларь, конура. Короткая передышка - и рыбный амбар, погреб, флигель, сарай для инструмента, веранда, беседка для детушек тож. Ну, и всякие там иные пристройки. Летом каждое утро - подъем с петухами и - громче, топор, шибче, пила, эхма!

Но годы проходят и наступает неизбежное - строить больше негде. Жилищно-коммунальные власти сосредоточенно склоняются над фотоснимками, сделанными с высоты птичьего полета. И такая тоска на душе у нашего мужика, и жена, того и гляди, уйдет от него.

Тогда приходит пора ремонта. Кровлю перекрыть, опилки поменять на стекловату, в гостиную - камин, в подвале - уголок для отдыха, замазку на окнах обновить, все ободрать, покрасить, поменять встроенные шкафы, постелить ковролин, заменить сантехнику и стиральную машину, отскоблить баню от плесени, сделать террасу и балкон, застеклить веранду.

Но приходит час - и все готово. Приходит час - и уже ничего не попишешь. Приходит час, когда построено все, когда творение рук твоих совершенно, рука судорожно тянется к молотку, но хватает лишь пустоту, и твоя жена понимает, что выхода нет. Только елливарская психушка.

Но выходит закон о хозяйственных пристройках.

Господи, это ж сколько хозяйственных пристроек можно воткнуть на один участок! И все начинается заново. И семейная жизнь опять наполняется каким-то теплым, ровным чувством - чем-то, что даже можно назвать любовью.

.

Что же до нашего рока, это было совсем другое творчество. Проку в нем не было ни малейшего. Никто его в грош не ставил, в том числе и мы сами. Кому это нужно? Мы просто играли, мы отворяли душу, и из нее лилась музыка. Старики считали, что это признак распущенности и избытка свободного времени, что это все с жиру и впустую. А как иначе, ежели молодежь нынче не работает? Вот и чешутся руки. Лишняя энергия - она бродит по телу, повышая кровяное давление.

Поначалу я частенько беседовал с Ниилой на предмет того, можно ли назвать рок-музыку кнапсу . На турнедальском наречии это слово означает "бабский", то есть бабское занятие. Иными словами, мужская роль в Турнедалене сводилась к одному. Не быть кнапсу . На первый взгляд все просто и очевидно, но дело осложняется целым сводом заповедей, на изучение которых уходят десятки лет - приехав с юга Швеции, вы почувствуете это на собственной шкуре.