Попутчик

— Но, Клиш, крутиться — это твоя работа, — заметил Фальк.

— Я понимаю, но выбора не было: или соглашаться, или умереть. Вот я и решила, поживу на планете с нормальной гравитацией, сброшу вес. Не сомневайся, я не собираюсь откинуть копыта от сердечного приступа.

Она снова оглядела его с головы до ног.

— Вот смотрю на тебя, Фальк: мы с тобой, как статьи в энциклопедии, пафосные и переполненные.

— Ну, не знаю, как ты, а я в очень приличной физической форме, — возразил он.

— Ты выглядишь как дерьмо. Но дерьмо, которое я рада видеть. Купи мне выпить.

Он знал ее много лет, но их отношения сложились именно за те шестнадцать месяцев, что они проработали на Поселении 77. Клиш поставляла информацию, редактировала и управляла новостными линиями с записывающей станции, которая вращалась на высоте двадцати девяти миль. Она оказалась самым дельным и осведомленным редактором-инженером, с которым ему доводилось работать. Они стали друзьями, но никогда не встречались в реальном мире. Она никогда не отключалась от коммутатора сети и не покидала свой дом, в котором всегда царила невесомость. Длительное пребывание в невесомости рано или поздно дает о себе знать. Кости становятся легкими или возрастает масса тела, иногда и то и другое. Не важно, насколько хорошо смоделированы солнечный свет, чистый воздух, свежая вода и еда, — все это имитации, которые в конце концов отравят тебя. Диабет, сезонная депрессия, мышечная дистрофия, дисфункция внутренних органов, ожирение, экзема — все это виды расплаты за невесомость.

Они разговорились. Он заметил, какими костлявыми — как ветви деревьев — казались его запястья по сравнению с ее. Пожалуй, он слишком долго передвигался на перевозчиках.

— Ты прибыл, чтобы освещать события, которые упорно не хотят называть войной? — поинтересовалась она.

— Да.

— И уже в Администрации был? Они не очень-то расположены давать пропуска свободной прессе.

— У меня постоянно действующий пропуск, — ответил он, сделав глоток виски. — Аккредитация Администрации Поселения.

— Ну, еще бы. — Она одарила его своей приветливой улыбкой, которую он видел миллион раз на мониторах с высоким разрешением.

— Они приготовили для меня несколько встреч. Я видел программу ВУАП. — Он сложил ладони вместе, включая крошечный экран сэлфа, и открыл документ, который переслал ему Фэнсмен. — На все про все — два дня: сначала — Майтэ-Сандз, затем — Маблхэд. — Он дал ей взглянуть на экран сэлфа в своей руке.

Поджав губы, Клиш покачала головой.

— Что? — спросил он.

— Рекламная акция. Фальшивый лагерь, который показывают всем.

— Не фальшивый.

Держа высокий стакан так, будто собиралась раздавить его, Клиш потягивала «НоуКалКолу».

— Ладно, согласна, это та еще дыра. Задумано так, чтобы создать впечатление, что видишь нечто подлинное. Маблхэд — да, там бывало жарко, но теперь нет. Фальк, это туристическая поездка. Вам покажут стену с глубокими выбоинами от пуль. Ее всем показывают. А через четыре дня ты будешь сидеть тут и рассказывать мне, как тебе показали стену с выбоинами от пуль.

— Так всегда бывает. Сначала едешь в их тур, а затем находишь свой след и идешь уже собственным маршрутом. Ты же знаешь.

— Здесь такое может не пройти, — заметила она. — Фрикинг-си строго следит за этим.

— А ты здесь, чтобы составить отчет для прессы?

— Да. Хоть какое-то разнообразие. Вот подумала: если Фальк с этим справляется, то, интересно, насколько это трудно? Они ни к кому из нужных людей и близко не подпускают. Как правило, чтобы получить пропуск, приходится давать взятку.

— И ты тоже придерживаешься этого правила?

— Ну…

— Клиш, и есть результат?

Она строго взглянула на него:

— Фальк, я здесь уже три месяца. Подобрала кое-какие цифры, факты, и вроде неплохо получается. Материал уже почти готов. Могу поделиться с тобой, если, конечно, ты, пробыв тут всего три минуты, не добудешь что-то более ценное.

— Да ладно тебе, Клиш, делись.

— Терпение, друг мой. Подключи свое очарование. У моей информации нет полной гарантии. И если эти сведения выплывут наружу, меня просто навсегда выгонят с работы.

— Все так сомнительно?

Она пожала плечами:

— Остаток жизни я проведу, обучая основам линга учеников выпускного класса в школе на каком-нибудь Поселении. Или в тюрьме.

— Поделись со мной, — попросил он. — Что ты узнала? Блок действительно причастен к конфликту или просто корпорации состязаются в стрельбе?

Она наклонилась к нему и чуть слышно произнесла:

— Фальк, похоже, на этот раз — правда, Блок.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Фальк вел себя как пай-мальчик. Следующие два дня он оставался в Шейвертоне, и ни на шаг в сторону. Он гулял по незатейливым бульварам, так прозаично спроектированным благодаря бедному воображению дизайнера — ряды деревьев, имитирующих пальмы. Под ослепительно сверкающими тентами обеденных террас он пил охлажденный чай и «НоуКалКолу» и наблюдал за всякой порхающей живностью и жужжащими в солнечном свете жуками. Самые большие жуки, так называемые блёрды, были величиной с воробья, но ничего особенного собой не представляли. Они летали, словно искусно выполненные поделки из бумаги.