Попутчики

Хейвор видел, как занялся в пламени первый дом,огненные нити на стенах, переходы, поднявшиеся подобно ребрам к пылающему сердцу,- в то время, как люди словно муравьи высыпали на улицу. Авиллида была самым последним городом похода и самым густо населенным. Король - Хейвор это знал - имел собственное представление о справедливости. Он бы приказал разрушить Авиллиду без всякого сожаления, а то, что город достался ему благодаря предательству, только усугубляло наказание. Король ненавидел измену, хотя в ходе войны часто использовал ее к своей выгоде.

Когда темнота закровоточила карминовым цветом, хаос сражения сомкнулся над Хейвором. Извилистые улицы были полны шума и огня. От битвы сохранились только отрывочные воспоминания, например, как он добирался по круто поднимающимся улицам к цитадели. Они взяли укрепление штурмом, меч встречался с мечом с глухим, жестоким лязгом.

Первоначальный страх обратился в грубое насилие. Не встретив достойного сопротивления, солдаты обрушились на Авиллиду, как обрушились бы в своих деревнях на знахаря, потому что приняли его за чародея. Из цитадели, которая находилась в самой высокой точке города внезапно ударило пламя, и дымные колонны взмыли в пурпурное зимнее небо.

Хейвор стоял в колеблющейся тени и пытался успокоить свою возбужденную лошадь. Его меч блестел красным в отсветах пламени. Ревущие банды бежали по улицам, а где-то крикливо били в колокол. Выше горел дворец Господина Авиллиды.

Он пристально смотрел туда, пока пламя не стало гаснуть, и пытался понять, сдались ли Господин его дети. Как-то в это мало верилось. Значит, дворец стал их погребальным кострищем.

Хейвор вел лошадь по улицам. Вокруг царила та странная предрассветная полутьма, которая делает высоким небо и выбеливает ландшафт задолго до того, как первые пальцы света ощупывают горизонт. Город был местом опустошения. Повсюду солдаты грабили дома: они казались единственными живыми существами в Авиллиде, которая подобно трупу на погосте ожидала восхода солнца.

Тут и там происходили конфликты. В одном переулке Хейвор обнаружил солдата, пытавшегося вырвать серьги у хромой девушки, и сбил его с ног. Девушка тут же заковыляла прочь. Вмешательство показалось Хейвору бессмысленным. Повсюду в городе происходило нечто подобное, а он не мог быть сразу везде.

На одной из улиц грузили на телеги узлы шелка и Мехов. В помещении разграбленного господского дома Хейвор передал свое подразделение и знаки различия ругающемуся, покрытому щетиной полковнику, положившему на почерневший от огня табурет свою кровоточащую ногу. Полковник пошутил в адрес Хейвора и на том же входе обругал фельдшера, накладывавшего бинты.

Хейвор вышел на улицу с солоноватым привкусом во рту. Он имел так мало и столь многое отдал. Из амуниции ему принадлежали лишь меч и черная лошадь с серой гривой. Король не считал нужным снабжать нижние чины чем-то, кроме самого необходимого. А все остальное, что он приобрел за последние два года, было отнято у него одним махом. Хотя решение покинуть армию Хейвор принял уже давно, он все же чувствовал себя сбитым с толку, нерешительным, а прежде всего, страшно усталым.

На углу стояла небольшая винная лавка. Дверь еле держалась на петлях и наружу сочился свет. Помещение было забито солдатами короля, которых украденная водка сделала шумными и драчливыми. Группа, в которой Хейвор узнал коекого из своих людей, глазела в желтом свете входа на !%+.*c`.#. парня, элегантно подносившего к губам мех с вином.

Несколько человек заметили Хейвора и смущенно отсалютовали, возможно, заметив, что знак "медведя" исчез с его левого плеча. Фелуче опустил мех, повернулся и рассмеялся.

- Не соколок ли из Таона... наш храбрый капитан? Давай, Хейвор, выпей-ка с нами за нашу победу!

-Лакон с вами?-спросил Хейвор, игнорируя предложение своего бывшего заместителя.

-Лакон? Нет,-Фелуче усмехнулся.- Видел его кто-нибудь из вас? Думаю, он боится простыть на утренней прохладе.

Некоторые хохотнули. Фелуче обладал грубым шармом, неотразимо притягивающим определенных людей, которые восхищались его внешностью и острым языком.

С краю толпы стоял человек с повязкой на голове.

- Ему уже не простыть, капитан. Лакон лежит у восточной стены, где копают могилы. А ты, Фелуче, не имеешь права насмехаться над мертвыми.

Воцарилось неловкое молчание. Даже сейчас разговор о смерти воспринимался как нечто роковое.

- Ба!- Фелуче сплюнул,- Верши свой Святой Круг гденибудь в другом месте! Ты-то уцелел, баран, а?

Хейвор повел свою лошадь прочь, вверх по улице. Где-то в восточной стороне разрушенного города редко и безнадежно раздавались удары погребального колокола.

Значит, Лакон все-таки погиб. Неужели чувствовал, что Авиллида его не отпустит, когда пришел со своими сбережениями и доверил их человеку, которого почти не знал? Хейвор нащупал кошелек в поясе. Ну, по крайней мере, ясно, куда ведет его путь. Черная, горькая дорога с черным, горьким посланием, которое он должен передать. Добравшись почти до конца улицы, Хейвор заметил, что Фелуче следует за ним. Белобрысый солдат с улыбкой поравнялся.