Попутчица (СИ)

На досмотре я показала свою маленькую сумочку, в которой и вещей-то почти никаких не было. А после уже свободно прошла в зал, где висели картины какого-то неизвестного для меня, но возможно знаменитого художника. На полотнах он в основном изображал природу, и выходило настолько красиво, что у одной из картин я и задержалась.

Грозовое небо, скалистый берег и одинокая фигура девушки в голубом платье в мелкий белый горошек. Я даже дыхание задержала, рассматривая картину, то ли из-за того, что платье у меня было подобное, толи потому, что сама себя ощущала вот такой — одинокой, никому ненужной, съежившейся… в ожидании чего-то неизбежного.

Я по жизни оптимист так себе, если честно. Что бы улыбнуться, должно реально произойти какое-то чудо, я поэтому его и ищу изо дня в день в мелочах, которые меня окружают.

— Нет, — пролепетала, оторвав взгляд от белой рубашки и отворачиваясь, боясь поднять голову и рассмотреть своего собеседника. — Под дождь попала, сюда зашла чисто случайно. Извините…

За что я извинялась, непонятно, но все же кое-как, хоть и коряво, разговор завершила и отошла на безопасное для меня расстояние. К этой картине я еще вернусь, когда мужчина отойдет куда-нибудь в другое место или найдет себе собеседника по рангу. Но куда там, он увязался за мной, как верный пес за хозяйкой, пытался снова и снова завести разговор, пока я все же не осмелилась и не подняла голову….

Передо мной собственной персоны стоял Виктор Раевский — бизнесмен, политический деятель и холостяк. Я бы его в жизни не узнала, если бы не моя подруга Вита, которая спит и видит, как удачно выскочить замуж. У нее на этот случай есть блокнот, в которой записаны все фамилии, имена и отчества будущих жертв. Естественно, среди них был и Абрамов, который Вите очень и очень нравился. Может быть не так он сам, как его активы, деньги и состояние, которое росло прямо на глаз. Да, этой ненужной информацией я тоже обладала, потому что была преданной подругой, которая выслушивала и смиренно кивала головой.

У Виктора довольно грубое и волевое лицо, чуть прищуренные серые глаза, густые брови и длинные ресницы. Я когда его первый раз еще на фотографии увидела, то именно ресницам и позавидовала, больше меня почему-то ничего и не зацепило.

Что этому человеку от меня было нужно, непонятно. Ведь я явно не того поля ягодка, а если вспомнить, какими словами называла Вита его спутниц, которые сопровождали мужчину на какие-нибудь вечера, то с легкостью можно догадаться, что я далека от идеала.

— Вы хотите со мной поговорить? — все же сдалась, понимая, что от таких людей просто так не отвязаться — это раз, ну и страшно как-то отказывать хоть в какой форме. Мало ли, какой он обидчивый.

— Да, — кивнул он, пряча руки в карманы брюк. — А еще хочу вас пригласить на обед.

Я зависла на некоторое время, а потом быстро-быстро покачала головой. У меня дела, иду с собеседования, которое мне не подошло, хотя в объявлении очень красиво все было написано. Сейчас, как только закончится дождик, побегу домой, вновь открывать сайт с вакансиями и стану искать работу. Мне просто жизненно необходимо найти место, где будет комфортно, даже если придется добираться больше двух часов, даже если график будет таким, что стану быстро уставать. Я готова на все — лишь бы не сидеть дома с родителями.

— А я все же настаиваю.

Меня ни о чем больше не спрашивали, лишь взяли под руку, чуть прижимают к себе, чтобы не сбежала, и повели к выходу.

— Тут совсем недалеко, — сказал Виктор. — Я надолго не задержу!

Мне даже ничего сказать не дали, лишь вывели через турникет на улицу, под руку доставили к машине, в которую и посадили. Хорошо хоть не затолкнули. Только после того, как я забилась в угол у двери, мужчина поднял взгляд и поджал губы. Еще бы, я сейчас, скорее всего, белее снега. От страха трясутся руки и дышать получается через раз.

— Вот черт, — ругается он и неловко проводит по густым волосам на затылке. — Извини, я не хотел пугать и ни к чему принуждать, — стал оправдываться мужчина. — Ты мне понравилась, а если просто спрошу номер телефона — ведь не дашь…

Не дам… Я даже еще раз замотала головой.

— Я так и думал, — старается улыбнуться мягче, но выходит так себе. Видимо ему еще никто и никогда не отказывал. — Виктор!

Он представляется так обыденно, хотя мне хочется называть его по имени-отчеству.

— Есения, — проговариваю с трудом и, ради приличия, тяну руку вперед, неловко жму холодными пальцами мужскую широкую ладонь, а Виктор наклоняется вперед и целует меня в запястье.

— Очень приятно! — теперь его улыбка широкая и искренняя, но мне до сих пор очень неловко, да и страшно.

Меня за эти годы еще ни разу таким образом никуда не приглашали. Скажем так, я очень домашний человек, любящий забиться в угол и провести вечер в обнимку с подушкой, и если бы не заводная Вита, так бы моя молодая студенческая жизнь и прошла.