Попытка

Крохотное замешательство было преодолено быстро. Я повысил собственный рост до трех метров и уперся головой в этот самый люк. Пониженный в целостности замок тут же стал рассыпаться.

— Вот он! — закричал кто-то снизу. — Я его вижу. Ни хера себе! Да он метров пять! Стреляйте по ногам…

От таких криков мне пришлось ускориться еще больше. Без труда открыв люк толчком и ухватившись за края руками, я с легкостью под звуки выстрелов втащил себя на чердак. Ногам сильно досталось. Их как будто тяжелой палкой кто-то со всей дури долбанул.

«Повреждено…»

Вычитывать оповещения не имело смысла, и так все было понятно. Торопливо втянув ноги за собой, я захлопнул крышку люка. Наступила кромешная тьма. Бежать дальше и ничего не предпринять, чтобы задержать погоню, было глупо. Пошарив руками вокруг себя, я ничего не нашел. За неимением иного я повысил вес крышки до тонны и стал вставать на ноги. Если бы на них были голосовые связки, те бы точно завизжали. Жуткая боль разнеслась по всему телу. Параметр здоровья восстановился принудительно, и боль исчезла.

Встав и выпрямившись во весь рост, тело заставило голову упереться в чердачный свод. Дабы высокий рост дальше не мешал, я снизил его до исходной величины. Сориентировавшись, куда идти, я выставил на всякий случай вперед руки и двинулся в заданном направлении.

Мой призыв включить ночное видение перстень проигнорировал, как недопустимое действие, но вот с повышением светочувствительности глаз проблем не возникло. Несмотря на преобразования в зрении тьма как была вокруг, так и оставалась, единственное, что появилось вдалеке по направлению к выходу, так это небольшое светлое пятнышко. К нему я и устремился, прибавив шаг.

Выйдя на крышу, я первым делом огляделся. Охотников здесь пока еще не было. Зарево от восходящего солнца ударило по глазам чрезмерной яркостью. Пришлось вернуть параметр зрения в обычное состояние. Подойдя к краю крыши, я мельком посмотрел вниз. Теперь охотники в суете бегали по двору.

Пока мне удалось со всем справиться, оставалась сущая ерунда — обернуться вороном и побыстрее отсюда смотаться. Со слов Катерины это звучало просто, а на деле такая трансформация вызывала у меня, по меньшей мере, озабоченность.

Воспользовавшись ее советом, я представил себе черного ворона и дал команду перстню к преображению. Бирюзовая пелена пронеслась перед глазами, и я стал как-то быстро опускаться в росте, пока почти не достиг уровня крыши. Когда увидел вместо собственных ног голые птичьи лапы, а взамен рук — пернатые крылья, моему удивлению не было предела. Ладно, допускать или представлять, но реально ощущать себя в образе вороны было просто жесть. Сделав пару шагов в новом непривычном для себя статусе, послышалось звонкое цоканье чего-то о металл крыши. Предмет, дающий такой звук, был быстро обнаружен. Повыше когтя левой лапы торчал перстень, принявший соответствующий крохотный размер. Забеспокоившись, что случилось с трилистником, я нашел его на груди. Он будто врос в перья. Если с птичьими лапками можно было смириться, то с вывернутыми назад руками свыкнуться, на мой взгляд, уж точно было никак нельзя.

Учитывая сложившееся положение в данный момент, все вопросы уместности моего образа и подобия уж точно были неуместны. Главенствовало одно — сбежать быстрее с крыши и при этом не убиться.

В виде разминки попрыгав по крыше, я принялся размахивать крыльями. Возможно, в не столь нервозной обстановке можно было как-то изучить новый образ, примерить его на себе, попытаться понять, как летать, но обстоятельства не благоволили к неспешности, а требовали принятия чрезвычайных мер прямо сейчас и прямо здесь, на этой крыше.

Я широко расправил крылья и, подпрыгнув на месте повыше, начал ими усиленно махать. Вначале вроде бы что-то получалось, и я даже слегка приподнялся, но, услышав из чердака доносившиеся голоса охотников, сбившись в ритме движений, плюхнулся на лапы.

Вот же собаки бешенные, все же залезли!

Снова с силой подпрыгнув, я что есть сил принялся усиленно махать крыльями. К моей радости я вновь начал слегка на месте подниматься.

— Как увидите его, сразу стреляйте! Он не должен уйти! — вновь раздался из чердака чей-то мужской голос теперь уже совсем рядом.

Время для экспериментов у меня закончилось, предстояло лететь, а это никак не получалось. Немного взлетев, сколько бы я не старался усиленно махать крыльями, но высота набиралась слишком медленно. Как при этом еще умудриться лететь в какую-нибудь сторону, я вообще ума не мог приложить.

Тут вновь своевременно вспомнились наставления охотницы, что, если у меня не будет получаться, то можно просто спланировать. Момент благоволил — как раз в мою птичью морду подул легкий ветерок. Навстречу ему я расправил крылья и о чудо, полетел!