Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ)

Помимо этого, Валюша, отлично зная женскую натуру, решила проверить кровати и под матрасами мы обнаружили интимные женские и мужские предметы нижнего туалета. В общем название себя оправдывало, здесь жили и гуляли до изнеможения.

Второй поход к горничной, но не с просьбой убрать, а с просьбой дать нам инвентарь для уборки и мешки для мусора. Она даёт почтовые бумажные мешки, швабры тряпки и веник, предлагает ещё и пылесос, а потом идёт вместе с нами. Представшая перед ней картина повергла её в шок.

Она объясняет, что сегодня вышла первый день из отпуска и значит её замена убиралась спустя рукава,а значит и ей нужно теперь грести всё. Но мы отказываемся от ее помощи, доказывая, что в четыре руки управимся, а она идёт проверять другие номера и в итоге работы и нам и ей хватило с головой.

Не успели мы начать работу, как подъехала третья отдыхающая, Марьям из Казани, тоже наша ровесница. Она прямо с ходу включилась в работу и втроём, набрав пять мешков мусора и основательно перемыв и почистив всё мы управились до ужина.

За ужином Марьям получила место в другом конце столовой, так как приехала позже. Место крепится на весь период пребывания.

После ужина мы немного прогулялись и пришли в свой номер, где обнаружили двух вальяжно развалившихся господ и бутылку с коробкой конфет на столе.

Мы все трое вежливо попросили незваных гостей освободить помещение дабы не доводить до скандала. Слава Богу, визитёры поняли и ушли, а мы решили теперь запирать помещение и на ночь в том числе. Вечер закончили чаёвничая за разговорами о семьях и о детях. У девочек по двое, у меня четверо, есть о ком поговорить.

На другой день мы получили каждая свои предписания и рекомендации у врача и началась наша санаторная жизнь, с назначенными процедурами, кислородными коктейлями, душем Шарко, лечебной физкультурой и прочими разными прелестями лечения.

На второй и третий день я разбирала балкон. Затею пользоваться им я не отторгала. Вся эта куча оказалась не снегом, а бутылками промёрзшими и спёкшимися в монолит. Внизу поставили контейнер и я сбрасывала эту прелесть туда. Потом на освобождённом балконе я с удовольствием отдыхала и курила, не уходя на улицу.

На третий день к нам заселилась учительница из Москвы предпенсионного возраста, поначалу охавшая и ахавшая от якобы бессилия и просившая постоянной помощи, а потом просто обнаглевшая злобная фурия, изводящая нас поучениями, нравоучениями, придирками и запретами.

Кончилось тем, что после душной бессонной ночи, когда она не дала нам ни проветривать ни открыть окно, у Марьям на физзанятиях случился сердечный приступ. Валентина свалилась с гипертонией, а я выйдя из столовой потеряла сознание и очнулась в кабинете врача. У меня никогда ранее не знавшей, что такое скачки давления, оказалась гипотония, давление упало 60x40, и стало естественно плохо.

Врач понявшая что без причины не может стать плохо сразу троим из одной палаты, выяснила, что произошло и пошла к главврачу. В тот же день нашу соседку отселили в девятиэтажку, в отдельный номер, как особу нуждающуюся в изоляции от людей, а мы до конца так и пробыли втроём без подселения.

Для того, чтобы к нам более не вязались искатели приключений, мы подружились с мужчинами инфарктниками, с которыми вместе гуляли, ходили в кинотеатр, отдыхали в беседке. Вроде при нас мужчины и к нам не вяжутся, как к одиночкам.

Мне поначалу назначили лечебный сон,под ключевые фразы и музыку, спать под гипнозом час, а потом по сигналу вставать как ни в чём не бывало. Но очень скоро, буквально после третьего сеанса, врач сказал, чтобы я больше не ходила, не мучила себя и не отвлекала других. Дело в том, что я оказалась не подверженной гипнозу, а значит ни уснуть ни расслабиться по команде не могла.

Теперь я поняла, отчего не была никогда подвержена стадному чувству. В мои 14 лет, у нас в городе, вернее за городом взорвался газовый трубопровод, распределительная станция. Это случилось в пол-пятого утра, когда все повскакивали от грохота и трясения земли, кто в чём спал и бежали по улице почему-то к вокзалу, со всех концов города.

Над городом плыл багровый дым, в небе стояло грибообразное багровое облако и снизу полыхали огни зарева и все подумали, что это ядерный взрыв. Общая паника гнала людей не рассуждающих. А я просто стояла во дворе и смотрела, понимая, что нет смысла никуда бежать, если уже что-то случилось.

Потом все разъезжались по домам, стесняясь смотреть друг на друга и зажимаясь. Шок прошёл и пришло чувство осознания полунаготы и стыда.

Теперь я поняла, почему я и некоторые другие вели себя иначе. Мы индивидуалисты.

Помимо санатория, мы иногда ходили гулять в посёлок Ахуны, где очень смеялись на его строения, постоянно обыгрывая название посёлка," сосны и ели вконец ахунели." Правда мы говорили окна и двери, так как ни на одном доме не было одинаково ровных оконных проёмов и одинаково сделанных дверей. Окна плясали, как мехи гармошки, при растягивании, выше ниже и обязательно с наклоном в разные стороны. Словно здесь трудились пьяные зодчие. Двери почти все разновысокие.