Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ)

Они только что пришли из магазина, принесли гору продуктов. За продуктами ходили к метро, к Ирининой подруге завмагу. Ирина дала записку и им отпустили весь необходимый дефицитный товар. Вот так, без знакомств никуда.

Мне это всё абсолютно безразлично. Я сажусь в комнате и начинаю делать венок, словно это сейчас самое главное в моей жизни, а Вера на кухне с девочками. Где Саша, я не знаю, но почему-то и не спрашиваю. Полная прострация.

Далее всё обрывками, мы с Сашей вероятно на следующий день на проспекте Мира, покупаем материал, чтобы было чем накрыть столы. Девочки посоветовали брать не скатерти, а шторный материал, он мол потом пригодится. Берём 12 метров голубого с чёрными полосами и белыми штрихами. Потом покупаем стаканы, целую упаковку 60 штук, тонкие с красными полосками.

Это мол необходимо взять. Остальной разной посуды у нас хватает и соседи дали. Никто не знает, сколько будет народа, но наверное много. В доме постепенно прибывает людей, но я не сразу понимаю, кто они и зачем. Так я не вдруг узнаю свою мать и свою первую свекровь, не могу понять когда и как они появились. Они плачут, а я не пойму почему.

Потом появляется Надежда с Сергеем. Много суеты, много шума, но мне всё равно, я в своём мире, постоянно говорю с дочерью, а остальные мне не нужны, в том числе муж. И по-прежнему ничего не ем, никакие уговоры не помогают.

Как проходят ночи, кто где спит, не знаю. Сижу в Ириной комнате у окна, постоянно курю и говорю, говорю мысленно говорю с ней.

Глава 56. Похороны и далее...

Второе августа. Народу совсем много, дядя Юра с сыном, Нина с Ладыгиным, свекрови нет, а мне и не надо. Ирина и свекровь сидят дома с нашими детьми, но я опять не вспоминаю о них. Саша ходит, что-то делает, собирает, я не реагирую. Наконец он говорит, что нужно ехать.

На мне чёрная юбка и чёрная водолазка, на голове чёрный кружевной шарф. Откуда это всё я не знаю, когда я оделась тоже не знаю.

Мы выходим, кто-то из бабок, которые крутятся у подъезда спрашивает у Саши во сколько привезут Иришку к дому прощаться, тут до меня доходит смысл вопроса и я кричу, да да не говорю, а кричу "нет". Саша уводит меня в автобус, а Сергей что-то объясняет любопытным кумушкам.

Понимая моё состояние, наши решают Иру к дому не привозить, ехать сразу на кладбище. Почему я так против? Мне тошно думать, что эти старухи, которые обзывали её заносчивой, а она была всего лишь близорукой, но не носила очки, только на работе одевала, которые постоянно мыли ей кости будут рассматривать её, щупать одежду, рассуждать хорошо ли её снарядили и прочее.

Я не могу делать её объектом сплетен.

И мы едем; у морга нам нужно быть к часу, а на два назначен вынос тела, час на одевание.

Пока Сергей с Сашей относят одежду и оформляют бумаги брожу как неприкаянная по двору морга в напряжении и беспокойстве, потом иду к воротам.

Напротив у школы милиции останавливаются два автобуса Гостелерадио и оттуда начинают выходить холёные разодетые, накрашенные дамы и насупленные мужчины. Их много, около пятидесяти или более человек. Они идут стайками по двое-трое к воротам, а я пристально вглядываюсь в их лица.

Вижу одного парня с двумя девушками и двумя парнями чуть позади и сразу бьёт словно током. Они подходят ближе и я спрашиваю у него " ты", он понимает и отвечает " да, я, Андрей ".

Так вот он какой, человек у которого она жила. С неё ростом, для мужчины невелик, светло-русые волосы. Приятный, чёткие черты лица,очень правильные, сильный подбородок, глаза зелёные.

С этого момента я вцепляюсь в него, как тонущий в спасательный круг. Возможно это неприлично, но я ничего не осознаю, мне важно быть рядом с человеком, с которым она была.

У меня лихорадочное состояние, мне нужно что-то делать, но я не знаю что.

Когда мы подходим, гроб уже стоит и в нём, в нём я вижу себя. Это моё лицо, это я, а не дочь. Главное это её сходство со мной увидели абсолютно все.

То есть при жизни дочь была похожа на отца, а сейчас это я.

Бабушка Клава, моя первая свекровь рыдает в голос, упав на гроб, мама стоит и жалко всхлипывает, Нина молча глотает слёзы, но временами злобно рычит на Ладыгина.

Остальные стоят по кругу. Несколько человек из радийных подходят попрощаться, они не поедут на кладбище и поминки. Произносят какие-то речи, а мне всё равно, я пожираю дочь глазами.

Потом нам говорят, что пора ехать. Странно, но у работников морга слёзы на глазах. На щеке у Иринки красное, вернее багровое пятно, ближе к уху.

А ещё, когда ветер пошевелил галстук, обёрнутый вокруг её шеи я вижу кусочек шеи такого же багрового цвета. Через перчатки и чулки тоже просматривается тёмное. Много позже, на кладбище, когда с ней будем прощаться, пятен на щеке будет уже три, я пойму, что это поплыл грим, и что это не пятна, это всё тело у неё такого цвета, просто его сильно загримировали и оттого и платье просили закрытое.