Читаем Пора Познакомиться. Книга 3. Взросление (СИ) полностью

Он держал его за ножки, головой вниз и хлопал ладонью по спинке. Для меня всё происходящее было замедленным кошмаром из фильма, я пыталась бежать, но словно вязла в какой-то трясине.


Потом из сына хлынула вода с песком вместе и он закричал.

Это стало сигналом для меня. Я наконец-то оказалась рядом, подхватила сына из Сашиных рук и крепко прижала к себе. Я не могла поверить, что он цел и невредим и всё ощупывала и целовала его. При этом ревела, а Саша меня успокаивал.


Женю начала бить крупная дрожь, он был весь бледный, даже синюшный. Я тут же поспешила его одеть. На улице жара, а ребёнка знобит. Какое уж тут купание. У нас всё желание пропало и мы засобирались домой. Ребёнок согрелся и тут же уснул в коляске, а мы шли к электричке продолжая обсуждать, как это было и как вообще Саша успел спасти сына.


Я гордилась реакцией мужа и его умением оказывать помощь. Думала, что сама, несмотря на то, что в школе нас учили наверное растерялась бы. Хотя кто знает, обычно в минуты опасности я здорово мобилизуюсь, а страх наступает потом, но видимо присутствие мужа заставляло меня думать иначе.


На неделе осторожно завела разговор с Сашей насчёт того, чтобы отделиться в питании от Нины и матери, так как мы уже с двумя детьми, а постоянно должны выглядывать и выпрашивать на свои приобретения из чужих рук.

К тому же я устала ходить в самострочных пальто и мне бы хотелось одеваться чуть-чуть иначе.


Я не знала,как Саша отнесётся к моим словам, но неожиданно он поддержал меня. Это было приятно, видимо и ему надоело жить в зависимости, но предстояло ещё сообщить об этом матери, а к этому ему нужно было подготовиться.

Но у нас ещё есть время впереди и он успеет подготовиться и настроиться.


Тем более, как подсчитали получилось, мы отдаём в семью большую долю, чем они, а имеем меньше.

Это уже не я, а Саша прикинул и сказал, что это в принципе несправедливо. Ведь Ладыгин пропивает всю свою зарплату, редко когда 5-7 рублей в месяц отдаст, а мы отдаём всё.


В следующие выходные пришла мама с Сашей и попросила нас съездить с ним на Оку, а то он просится, а она одного его отпускать боится. Мы сказали, а что же с Женей делать, мы не хотим рисковать, брать его ещё раз и мама ответила, что с Женей посидит она.


Ей просто нельзя на пляж, она боится солнечного удара, возраст всё-таки.

Мы согласились и пошли на Оку пешком. Бешеной собаке семь вёрст не крюк и нам пройти три километра не в напряг.


Пляж на Оке большой. В то время Ока ещё не обмелела и судоходная часть занимала половину реки, а на второй купались. За буйки заплывать и переплывать Оку рисковали немногие, но мои оба Саши сплавали. Они умели плавать отлично.


А у меня с плаванием проблемы. Нет я могу немного проплыть, но там, где легко можно встать на ноги, по грудь или чуть выше, для передышки. Посредине реки островок, они и к нему сплавали. В последующие годы, когда Ока будет всё более мелеть, на остров попаду и я, причём уже пешком.


Всё дно Оки изуродовано ямами, оставшимися от бомбёжек в войну, а более всего ям ближе к мосту и к слиянию Нары и Оки. К тому же в месте слияния образуется водоворот, в котором немало человек затонуло. По Оке постоянно из-за этого на лодках дежурят спасатели, двигаясь по кромке фарватера и следя за отдыхающими.


Ребята как раз сплавали на тот берег и теперь стояли делясь впечатлениями от своего заплыва, а я решила пойти покупаться вблизи берега. Обычно я захожу в воду очень своеобразно. Мне нужно обязательно, зайдя примерно до середины икр, наклониться и омыть лицо.


Если я не сделаю этого, то у меня от ряби на воде кружится голова и я могу упасть. Так, что это ритуал своего рода с детства. Я сделала всё как обычно и пошла в воду далее, по грудь, после чего легла на воду и поплыла. Я не учла только скорости течения и того, что меня несёт вода довольно быстро к опасной зоне.


Проплыв по собственным подсчётам метров 20, я решила остановиться передохнуть.

Я встала и оказалась в яме, где и над вытянутыми вверх руками было ещё примерно с полметра воды. Меня конечно же вытолкнуло на поверхность, но я испугалась, запаниковала и потеряла ориентацию.


То есть я стала выгребать против течения, оставаясь практически на месте и думая, что отплыла от ямы стараться снова передохнуть и погружаясь вновь с головкой.

Кричать, звать на помощь, не могу, горло ужасом сдавливает и снова и снова бьюсь самостоятельно. Мои руки и голова, всё реже показываются над водой. Я пытаюсь ими махать, а мои мужики думают, что дурачусь.


Первым сообразил что я тону, совершенно посторонний мужчина, стоявший в воде недалеко от берега. Он сразу резко рванулся вперёд и поплыл ко мне. Тогда и мои сообразили в чём дело и ринулись в воду. А я, поганка, увидев, что помощь идёт прекратила сопротивляться и камнем пошла на дно.


В завершение очнулась на берегу, где меня откачивали все трое.

А потом сидела на полотенце рядом с Сашей дрожа так же, как в прошлый раз Женя.

Вот таким образом, в одно лето мы все трое чуть не погибли, бывают же такие совпадения, но видимо ангелы сохранили всех нас.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века