Пора убивать

Джейк своими вопросами в который раз заставлял шерифа рассказывать об изнасиловании, о биографиях двух насильников. Все это начинало навевать скуку, и Бакли хотел было протестовать. Но сегодня ему и так уже досталось. Джейк понял, что прокурор со своего места больше не поднимется, поэтому он требовал все новых и новых деталей. Наконец Нуз тоже утомился.

— Нельзя ли побыстрее, мистер Брайгенс?

— Да, ваша честь. Шериф Уоллс, это вы арестовали Карла Ли Хейли?

— Да, я.

— Вы считаете, это он убил Билли Рэя Кобба и Пита Уилларда?

— Да.

— Знаете ли вы кого-нибудь в этом округе, кто так не считает?

— Нет, сэр.

— То есть здесь принято думать, что их убил мистер Хейли?

— Да. Все так и думают. По крайней мере все, с кем мне доводилось говорить.

— Вы много ездите по округу, шериф?

— Да, сэр. Это моя работа — знать, что где происходит.

— И беседуете со многими людьми?

— Даже больше, чем мне того хочется.

— Не встречались ли вам люди, которые ничего бы не слышали о Карле Ли Хейли?

После некоторой паузы Оззи медленно проговорил:

— Чтобы ничего не знать о Карле Ли Хейли, нужно быть слепоглухонемым.

— Тогда, может быть, вам известен человек, не имеющий своего мнения относительно его виновности или невиновности?

— В этом округе такого не найти.

— Может он рассчитывать здесь на беспристрастный суд?

— Этого я не знаю. Мне известно только, что вы не сыщете у нас двенадцати человек, ничего не слышавших о его девочке и о стрельбе в здании суда.

— Больше вопросов не имею, — повернулся Джейк к Нузу.

— Это ваш последний свидетель?

— Да, сэр.

— Будут ли у вас, мистер Бакли, какие-либо вопросы к свидетелю защиты?

Бакли отрицательно покачал головой.

— Отлично. — Его честь поднялся. — Давайте сделаем небольшой перерыв. Я хотел бы видеть всех присутствующих здесь юристов у себя в кабинете.

Зал тут же взорвался громкими голосами, люди обсуждали только что увиденное и услышанное. Юристы потянулись за Нузом и Пейтом сквозь дверь позади судейского стола в его кабинет. Войдя туда, Нуз тут же сбросил мантию. Пейт принес ему чашку черного кофе.

— Джентльмены, я сейчас размышляю о том, чтобы начиная прямо с этого момента и до самого конца суда закрыть весь процесс от прессы. Слишком уж широкая огласка начинает меня беспокоить, и я не хочу, чтобы репортеры совали свои носы в дело. Какие будут у вас соображения?

Мгновенно побледневший Бакли был потрясен. Он раскрыл рот, но так и не нашел в себе сил что-либо сказать.

— Отличная мысль, ваша честь, — с болью в душе проговорил Джейк. — Я сам подумывал подать вам такое заявление.

— Я сразу это заметил. Я же вижу, как в последнее время вы избегаете прессы. А что скажете вы, мистер Бакли?

— На кого это правило распространится, ваша честь?

— На вас, мистер Бакли. На вас и мистера Брайгенса. Вам будет запрещено обсуждать любые детали процесса с газетчиками вплоть до окончания суда. То же самое относится к каждому имеющему отношение к делу: ко всем юристам, чиновникам суда, клеркам, к шерифу.

— Но почему? — спросил Бакли.

— Я вовсе не в восторге от того, что вы, похоже, готовы сцепиться друг с другом на виду у всей страны. Я ведь не слепой. Вы же наступаете на пятки один другому. Могу представить, на что будет похож суд! Цирк, а не суд! Цирк с тремя аренами.

Отойдя к окну, Нуз принялся бормотать что-то себе под нос. Приглашенные в кабинет юристы обменивались недоуменными взглядами, а затем, как по команде, стали смотреть на неуклюжую фигуру у окна.

— С этого самого момента запрещаю вам всем любые контакты с прессой до окончания процесса. Нарушение этого приказа будет расценено как оскорбление суда. Вы не имеете права обсуждать с представителями прессы какие бы то ни было аспекты дела Хейли. Вопросы?

— Вопросов нет, сэр, — быстро ответил Джейк.

Бакли посмотрел на Масгроува и покачал головой.

— Теперь о сегодняшнем слушании. Мистер Бакли, вы там говорили что-то про двадцать своих свидетелей. Какое количество их вам на самом деле необходимо?

— Пять или шесть.

— Это уже лучше. Кто они?

— Флойд Лойд.

— Кто такой?

— Надзиратель, из Первого судебного округа.

— Что он собой представляет?

— Живет здесь уже пятьдесят лет, в своей должности уже лет десять. Он считает, что и в нашем округе вполне возможен справедливый и беспристрастный суд.

— Ну уж он-то никогда, верно, не слышал об этом деле? — саркастически спросил прокурора Нуз.

— Я в этом не уверен.

— Еще кто?

— Натан Бейкер. Мировой судья. Третий судебный округ.

— Остальное то же, что и у Лойда?

— Практически да.

— Дальше.

— Эдгар Ли Болдуин, бывший надзиратель, округ Форд.

— Несколько лет назад ему было предъявлено какое-то обвинение, нет? — уточнил Джейк.

Таким красным Бакли еще никогда не становился. Нижняя челюсть у него отвисла, глаза вылезали из орбит.

— Но осужден он так и не был, — тут же нашелся Масгроув.

— А я и не говорил, что его осудили. Я только сказал, что было какое-то обвинение. По-моему, со стороны ФБР. Или нет?

— Хватит, хватит. Что сможет рассказать нам мистер Болдуин? — остановил перебранку Нуз.