Порченая кровь

Пежан содрогнулся, услышав дикий вопль пирата — Вибава заорал, не выдержав пронзительного взгляда Антрэя. Шас бросил штурвал, повернулся и уставился на изготовившуюся к атаке рептилию. Успел увидеть огромные желтые глаза, пылающие запредельно холодной яростью; разглядел рога — страшные, но не угрожающие, поскольку драконы редко применяли их в бою; затем понял, что тварь приоткрывает пасть, почувствовал резкий запах горячего битума — первый признак зарождающегося «дыхания дракона»; замер, словно парализованный, в ожидании неминуемой смерти…

И радостно завизжал, увидев, что кто-то отшвырнул крылатого ящера от катера. Кто именно это сделал, значения не имело. Во всяком случае — сейчас, поскольку шас почувствовал резкий всплеск магической энергии, говорящий о том, что активирован мощный аркан, затем увидел несущуюся на катер огненную стену, крикнул Вибаве:

— Ныряй как можно глубже!

И бросился в воду.

В отличие от рыжей, он не вычислял параметры «Кольца дракона» и не рассчитывал точное время его приближения, он просто спасался, выбрав единственно возможный в его положении вариант: уйти под воду как можно быстрее и глубже, и у него получилось.

Видимо, потому что шас.

Они с пиратом нырнули так глубоко, как смогли, а когда вернулись на поверхность — Тирту отметил, что вода оказалась необычайно горячей, — «кольцо» уже пропало.

— Где катер? — осведомился Вибава.

— Сгорел, — коротко ответил Пежан.

— Где обломки?

— Полностью сгорел.

— Такое бывает?

— Это и называется волшебством — нас атаковали заклинанием, которое не оставляет следов, — шас вздохнул и повернулся к подошедшему катеру, с борта которого на них внимательно смотрели двое рыжих: плечистый чуд в шортах и футболке и худенькая чела в шортах и лифчике от купальника.

Чела и задала первый вопрос:

— Как водичка? — весьма дерзким, нужно отметить, тоном.

Инга Волкова, известная нахалка.

Пежан не был лично знаком ни с кем из наемников Кортеса, но много слышал и часто видел ее фотографии в новостях «Тиградкома».

— Получили удовольствие?

— Искупались неплохо, — не стал скрывать Кумар. — А вода теплее обычного.

— Останешься здесь или поедешь с нами?

— С вами, с вами… — проворчал шас, хватаясь за протянутую руку и забираясь в катер. — А вы куда собрались?

— На остров, — ответил Заппа, помогая Вибаве.

— Почему-то я так и подумал.

— Яна, ты слышала? Он так и подумал! — Рыцарь обернулся, огляделся, не увидел на борту Маннергейм и вопросительно посмотрел на Ингу.

Та едва заметно пожала плечами.

* * *

Барахтающиеся в воде незнакомцы отвлекли внимание спутников настолько, что они позабыли о драконе. Инга и Заппа ушли на правый борт, вынимать из воды пассажиров катера, один из которых действительно оказался шасом, и Яна поняла, что именно сейчас, пока чуд занят и не потребует объяснений, им необходимо разделиться: она отправится на остров и уведет за собой вылетевшего из воды Антрэя — мокрого и злого, как собака.

Конечно, если к дракону это сравнение применимо.

Счет шел на секунды, и терять их гиперборейская ведьма не стала: едва Латони отвернулся, Яна достала из кармана шорт «Гавайскую доску», распаковала ее заклинанием — в сложенном виде артефакт был размером с брелок, бросила на воду и прыгнула, одновременно произнося финальную часть активирующего заклинания. И едва устояла на ногах — так резко ее плавсредство стартовало к острову.

«Гавайские доски» развивали высокую скорость, но требовали от спортсмена лишь хорошей координации, а управлять ими мог даже ребенок. Яна неоднократно развлекалась с ними на Карибах и потому держалась на воде более чем уверенно. Сначала направила разогнавшуюся «доску» к дракону, а когда убедилась, что зверь ее заметил, — заложила крутой вираж, словно испугалась, и помчалась к острову. Антрэй среагировал мгновенно: то ли рявкнул, то ли каркнул, тоже развернулся и принялся преследовать ведьму, напрочь позабыв о катере.

Погоня длилась почти тридцать секунд и закончилась ничьей: дракон догнал Яну примерно в сотне ярдов от берега, изготовился жечь, но ожидавшая атаки ведьма опередила рептилию очередным упругим «Воздушным ударом», многократно усиленным мощнейшим «Кузнечным молотом». Особого вреда ее выпады не причиняли — «Воздушный удар» отталкивал или отбрасывал жертву, — но при этом был ужасно унизителен для привыкшей к могуществу и полной безнаказанности ящерице.

На этот раз удар ведьмы швырнул Антрэя на остров. Дракон визжащим ядром пролетел над джунглями, сам не понимая, где у него нос, а где хвост, врезался в деревья, сломав несколько, взвыл от бешенства, но повторять опыт не стал: взлетел и стал стремительно набирать высоту, направляясь к кратеру вулкана.

То ли получив приказ спрятаться, то ли сообразив, что эта противница ему не по зубам.

Что же касается Яны, то она благополучно добралась до пляжа, пробежалась по горячему песку, оставив «Гавайскую доску» в полосе прибоя, и остановилась, почувствовав приближение врагов.

* * *