Порядки любви. Разрешение семейно-системных конфликтов и противоречий.

Я исхожу из того, что подлинное сосредоточение на происходящих во время расстановки событиях позволяет каждому участнику самому делать все необходимое, поскольку «неаприорная работа» всегда обладает неоспоримой убедительностью истинной реальности.

Те, кто при расстановке своей семьи исходит из каких-то предвзятых идей, всегда ошибаются. Действующая в семье реальная динамика лишь постепенно проявляется в течение разных фаз констелляции и нередко поражает своей необычностью пациента в момент своего проявления.

Как правило, всех интригует тот факт, что в расстановках проявляется реально действующая в системе семьи динамика, и у меня часто про-

384

сят разъяснений по этому поводу, но я не в состоянии ответить, потому что сам не знаю, чем это объясняется. Все присутствующие просто видят, что те, кто играет роли членов семьи, занимают свои места в системной констелляции и вступают в определенные отношения друг с другом, полностью освобождаются от своей индивидуальности и перенимают чувства и поведение настоящих членов семьи, вплоть до проявления физических симптомов.

Например, на одном из моих курсов присутствовал эпилептик, отец которого ослеп в результате взрыва, когда пациенту было 10 лет. В течение долгого времени после этих событий мальчик боялся подойти к отцу, опасаясь, что сам тоже ослепнет. Я попросил участника группы, игравшего роль пациента, встать на колени перед тем, кто играл отца, поклониться глубоко, до земли и сказать ему: «Я тебя уважаю». Склоняясь и произнося эту фразу, участник, игравший сына, пришел в большое волнение, и внезапно у него начались подергивания, напоминающие эпилептический припадок. Участник, игравший роль сына, никак не мог защититься от этой реакции. Из этого можно сделать вывод о том, что существует непосредственное знание и ощущение чего-то высшего, в обыденной жизни не воспринимаемого. Мне не известно, действует ли здесь коллективное бессознательное или нет, и я не берусь обозначать наблюдаемое каким-то именем; я только вижу, что оно существует. Когда я замечаю, что тот или иной участник в расстановке не готов открыться этим влияниям (например, в результате переплетения в каких-то личных семейных динамиках), я сразу Же вывожу его из констелляции.

Когда я говорю, что «вижу» ту или иную системную динамику, я не имею в виду обычный процесс наблюдения, опирающийся на ряд феноменов, сужающий поле нашего восприятия. Я исхожу из более широкого взгляда, распространяющегося на всю целостную совокупность существующего, идущего дальше подробностей, проявляющихся перед нашими глазами. Эта широта внимания позволяет мне воспринимать пациента вместе с окружающей его семейной системой и сразу отмечать ее «неполноту» в случае отсутствия кого-либо из принадлежащих этой системе. Тот же самый контекст воспринимают и присутствующие зрители, т. е. они обладают идентичным доступом к этому знанию! Некоторая тренировка позволяет каждому (а не только мне) достичь того же уровня на-блюдения.

Но этот путь постижения становится недоступным для нас, если возникают сомнения или общие суждения типа: «Этого же не может быть!» или «Вероятно, сейчас я нахожусь в плену собственных фантазий».

Вместо возражений, продиктованных отвлеченными рациональными доводами, психотерапевт должен прежде всего проверить, согласуется ли его восприятие с проявляющимся воздействием динамик в системе. А клиент должен сравнить результат воздействия определенной кон-

25 - 3099

385

стелляции со своим восприятием. Иногда я говорю пациенту: «Вижу, что твоя жизнь идет к концу». И он сразу же отвечает мне: «Да», изумляясь своему ответу. В подобных случаях я не сомневаюсь в том, что воспринял истинную реальность пациента и что эта реальность известна и ему, хотя до этого он не отваживался самому себе в этом признаться.

Благодаря этому способу наблюдения можно обнаружить и целый ряд других реальностей. Например, что отношения между двумя людьми приближаются к концу. И когда психотерапевт сообщает им о своем восприятии, они испытывают облегчение и даже радость от того, что правда об их отношениях, наконец, была откровенно высказана.

Большой интерес у меня вызвали результаты, достигнутые в школе Милтона Эриксона. Исходный пункт Эриксона - индивидуум как он есть. Он без предвзятости воспринимает все сигналы, посылаемые поведением клиента. Таким образом, у Эриксона речь идет о многоуровневом типе восприятия, в рамках которого, например, клиент сообщает психотерапевту о чьей-то проблеме, в то время как терапевт может наблюдать исходящие от клиента сигналы (например, мимику), противоречащие его словам. Психотерапевт учитывает все многообразие этих сообщения и нередко удивляет пациента своим обсуждением ситуации и своими выводами. Иногда клиент с удивлением спрашивает: «Откуда ты все это знаешь? Ведь я тебе рассказывал совсем о других фактах!» Но все дело в том, что непроизвольные реакции пациента показали психотерапевту настоящую реальность пациента.