Порхающая душа

Опустелый теннис. Мокрые наседки.В желтых иглах сосенВсе дорожки парка.Разве было лето? Разве было жарко?Разве были встречи в розовой беседке?Осень.Хочется глициний, миндаля, магнолий,Ароматов сладких, знойных, небывалых.Я от зим и осеней устала,Я больна от мух, от комаров, от моли…Где весна не вянет?Где венчанный солнцем Пан не умирает?Я тоскую по Великом Пане,

По земном, греховном, но чудесном рае.Я хочу луны, такой простой и старой,Бледных дам в душистых кружевах старинных,Удали, вина и песен под гитару,Бабушкиных сказок у камина.Пусть я буду в локонах и в шубке,Пусть меня увозит леший дедВ золотой карете из скорлупки, —Пусть мне будет восемь лет!«Новый Сатирикон». 1917, № 37.

Какая есть

Я не хочу, чтоб солнце красным называлось,Я разлюбила красное вино;Ты сделал, март, общедоступной алость,

Общедоступное любить мне не дано.Мой дух устал. Мне хочется покоя,Камина, кофе, старых книг,Мне хочется стать прежнею, такою,Какой февраль меня застиг.Мне хочется любить березовые почки,Смолу сосны и моря влажный шум,Писать свои изломанные строчкиИ знать, что в голове моей — мой, а не общий ум.Мой дух устал от грома барабанов,Мне петь о бурях не дано,И, если петь о них теперь заведено, —Я петь надолго перестану.

«Новый Сатирикон». 1917, № 39.

Антоновка

Серьезный гусь стоит на берегу.Там дальше, на лугу — две желтые коровы.Какой сегодня день — холодный и здоровый,Похож на яблоко в снегу.Как будто радость льется из хрустальной лейки —Такая нежность и такая тишь,И вихрем хочется промчаться по аллейке:А вдруг, — взлетишь!Плывут по воздуху оранжевые листьяИ кроют землю золотом сухим,Горят рябин коралловые кистиИ дятел — этот старый мистик —

Считает на сосне мои грехи.Их много: тридцать, сорок, сто.Исаакий, сияя золотым крестом,Мне шлет прощенье.И кажется, что в этот день осенний,Который так похож на яблоко в снегу,И кажется, что в этот день, — такой холодный, чистый,Одетый в пламенные листья, —Я душу светлой сберегу.Меня простит и этот гусь серьезный,Простят коровы на лугу,И я прямехонько на небо прибегу,И улыбнутся мне — березы.«Новый Сатирикон». 1917, № 40.

Вербена