Порочная связь

И снова натяжение веревки у меня между ног, как подготовка к оргазму, который меня ожидает.

Ощущения настолько непереносимые, настолько невероятные, что я уже не могу сдержать своих стонов. Не могу больше чувствовать настолько острую боль пустоты, когда хочется насадиться хотя бы на плеть.

– Только мой член, – словно подслушав мое желание, процедил Кронберг. – Только мой член, Кэрол, понятно?

Я не в силах даже кивнуть, поэтому просто издаю жалобный стон. А Дэвид неожиданно склоняет лицо к моему и выпивает этот стон своими губами.

И приняв мой голод по нему в качестве доказательства, он убирает веревки у меня между ног и дает восхитительную замену, всаживая свой член. Ноги и руки все еще связаны, и я почти не могу шевелиться, но мне удается чуть выгнуться так, чтобы стать еще ближе к Кронбергу.

– Ненасытная Кэрол, – обдает мою шею его жаркий шепот.

А потом начинаются толчки – один за одним, все глубже и глубже, когда кажется, что мы двое – единое целое.

И когда я даже какое-то время верю, что мы – единое целое. Потому что за грань удовольствия мы падаем оба, одновременно…

А проводником нам становятся хриплый стон Дэвида, и мой крик удовольствия.

Которые тоже сплетаются в единое целое…

Это было невероятно.

Да и вообще, невероятным был не только этот секс с Дэвидом, и не только секс вообще…

Невероятным был каждый день, каждая ночь, каждое мгновение, когда я, Дэвид и Саймон проводили друг с другом, но…

Наша идиллия, когда мы втроём работали рядом днём и занимались отвязным сексом ночью, продолжалась недолго.

Я стала замечать перемену – словно туча в ясный день закрыла солнце. Мои мужчины теперь чаще хмурились, запирались вдвоём и вполголоса что-то обсуждали.

В их репликах всё чаще проскакивали слова: «враги», «конкуренты» и «опасность», что заставляло меня внутренне сжиматься и тоже готовиться к обороне.

Да, я верила, что мои мужчины справятся со всеми неприятностями, и все-таки напряжение чувствовалось.

А однажды вечером Саймон постучался в мою комнату. Они обычно не заходили ко мне, и это тоже была часть нашего безмолвного договора: будто у меня была своя территория. Тревожное предчувствие охватило меня, заставив забиться сердце сильнее.

– Мне надо уехать, детка, – сказал он, а заметив мое беспокойство, добавил: – Это на несколько дней. Тут кое-что происходит… в общем, не забивай голову. Слушайся Дэвида, будь хорошей девочкой.

Мне не хотелось его отпускать.

Не хотелось, чтобы наш привычный мирок хоть как-то менялся. Но я знала, что остановить Саймона невозможно. Если он уже что-то решил, он так и поступит.

А самое паршивое заключалось в том, что я не знала, как помочь, что сделать, как избавить Саймона и Дэвида от внезапных проблем. Могла бы – взяла бы их на себя.

Эти мужчины были важны для меня.

Очень.

Наверное, до этой минуты я даже не представляла – насколько…

– Я буду скучать по тебе, – Саймон прижал меня к себе сильно, как будто мысль о расставании была ему так же невыносима, как и мне. А потом поцеловал в макушку и сказал: – Я буду чертовски скучать.

Я долго не могла заснуть, когда он ушел.

В глубине души на высокой ноте ныла тревога. Мне стало страшно. Страшно за Саймона, за Дэвида, за нас всех.

И так как сна все равно не было, а метаться на кровати устала, я спустилась вниз, налила сока себе в стакан. Немного подумала, и плеснула туда же изрядную порцию мартини.

Наверное, не помешает хоть немного расслабиться, потому что я уже не просто переживала, меня мелко потряхивало.

Я не стала уходить из кухни. Уселась в кресло, поджав ноги, и потихоньку тянула напиток, не разбирая его вкуса и не чувствуя долгожданного облегчения.

Может быть, так и становятся алкоголиками – не потому, что нравится пить. А потому, что никак не могут добиться эффекта, на который надеются. Мои мысли перескакивали с одного на другое, только усиливая тревогу. Я и не заметила, как на пороге появился Дэвид.

– В чём дело, детка? – Он скользнул взглядом по бутылке, которая так и осталась стоять на столе. – Напиваешься в одиночку?

– Вроде того, – я не стала отрицать очевидное.

Я никогда не лезла в их дела. После того случая, когда я попыталась сделать это в первый раз, мне напрочь отбило охоту. Но сейчас не удержалась, не могла промолчать, и всё-таки спросила:

– Всё плохо, да?

Дэвид отмахнулся.

– Ерунда. Кое-кто пытается доставить нам неприятности, но мы справимся.

– И Саймон уехал… – словно не услышав его, продолжила я.

– Говорю же: мы справимся.

Он подошёл ко мне и взял стакан из моих рук, поставил его на стол. А потом подхватил меня на руки и понёс.

– Сегодня будешь спать со мной, – сказал он непреклонно.

И я не стала возражать. Приняла это, как принимала любое его решение: безоговорочно и не сомневаясь в том, что оно единственно верное.

Мне действительно не хотелось оставаться одной, а присутствие рядом Дэвида успокаивало, внушало уверенность.

Уютно устроившись под тёплым одеялом, я уткнулась в плечо Дэвида, вдохнула его запах, и почти сразу же уснула…

После отъезда Саймона прошло целых два дня, а в нашу комнату мы с Дэвидом не заглядывали.