Порочный круг

По обвинению в инцесте я приговариваю вас к шести годам заключения в федеральном исправительном заведении.

По обвинению в причинении умышленного насилия и тяжких телесных повреждений я приговариваю вас к шести годам заключения в федеральном исправительном заведении.

По обвинению в сексуальном насилии я приговариваю вас к пятнадцати годам заключения в федеральном исправительном заведении.

По обвинению в сексуальном насилии над несовершеннолетними я приговариваю вас к двадцати годам заключения в федеральном исправительном заведении.

Путем сложения наказаний и поглощения меньших сроков большим вы приговариваетесь к двадцати годам тюрьмы и должны провести в заключении не менее пятнадцати лет.

Судья Чемберлен выжидательно посмотрел на Джона Маршиуса. Маршиус поднялся.

– Ваша честь, прошу разрешить направить в Верховный суд апелляцию.

– Апелляция разрешена, – сказал судья Чемберлен. – Однако осужденный из зала суда отправится в тюрьму в Хантсвилл, где будет ожидать решения, а оттуда по месту отбытия наказания.

Он взглянул на надзирателей.

– Джентльмены, пожалуйста, исполняйте свои обязанности.

Надзиратели с обеих сторон взяли Карла за руки и повели к лестнице. Под звяканье кандалов он стал подниматься.

– Встать! – сказал судебный пристав.

Генри и Ронни задержались в зале суда.

– Могло быть и больше, – высказал свое мнение Ронни. – Я наделся на самое малое двадцать пять лет. Но пятнадцать тоже неплохо. По крайней мере на этот срок ты избавился от ядовитого семени, отравлявшего твою семью.

– А я вот думаю, – мрачно сказал Генри, – действительно ли все кончилось и мы с моими девочками видели это извращенное животное в последний раз?

* * *

Фургон подогнали к задней стене здания суда, выходящей в огороженный охраняемый двор. Заднюю дверь машины открыли, чтобы впустить Карла Бэннока. Сиденья по обоим бортам были оклеены надписями «ТОКС – ОИЗ», что означало «Техасское отделение криминального суда» и «Отдел исправительных заведений». Карла завели внутрь и приковали ножные кандалы к металлическим кольцам в полу у него между ступнями. Дверь захлопнули, заперли на замок, и фургон отправился в семидесятипятимильное путешествие в Хантсвилл, в исправительный центр.

Исправительная тюрьма «Холидей» – это квадратное бетонное здание высотой четыре этажа, с окнами, забранными прочными решетками. Тюрьму охраняют сторожевые вышки, она обнесена тремя рядами колючей проволоки. В каждых из трех ворот фургон проходил тщательный досмотр. Когда он добрался до главного здания, кандалы с Карла сняли и надзиратели провели его через несколько арок металлоискателей в приемное помещение.

Там его документы снова проверили, и имя, а также все особые приметы внесли в базу. Затем сержант за письменным столом подписал документ о приеме заключенного. Два новых надзирателя приняли Карла у тех, что его привезли. Через другую управляемую на расстоянии дверь его провели в главное помещение для новоприбывших. Все его личные вещи, в том числе золотое кольцо, бумажник и золотые часы «Ролекс», а также гражданскую одежду у него отобрали. Все это было переписано и снабжено ярлычками. Когда надзиратель дал ему на подпись журнал регистрации, он достал из бумажника Карла десятидолларовую банкноту и отдал ему.

– Зачем это? – спросил Карл.

– Ты сексуальный преступник. Это для покупки необходимых туалетных принадлежностей.

– При чем тут мой приговор?

– Узнаешь.

Надзиратель криво усмехнулся.

Он отвел Карла к парикмахеру, где его остригли наголо. Парикмахер отступил, восхищаясь своей работой.

– Прекрасно! – сказал он. – Парням в Холлоуэе ты понравишься, малыш.

Потом надзиратели отвели его в душ. Оттуда, голый и мокрый, он отправился к портному, который через щель в двери протянул ему тюремную одежду: белую футболку и подштанники, мешковатую белую хлопчатобумажную куртку, брюки и белые матерчатые туфли без шнурков.

Его провели через очередную арку металлоискателя, отвели в одиночную камеру в длинном ряду таких же помещений и заперли. Вся обстановка состояла из напольного унитаза, на котором приходилось сидеть на корточках, и деревянной койки, крепко привинченной к полу и боковой стене. Одно одеяло, никакого матраца. Позже через окошко в двери ему передали обед: миску водянистого супа и кусок хлеба.

На другое утро его вывели из камеры и отвели в допросную, где за стальным столом его ждали три работника исправительного заведения.

– Карл Питер Бэннок. Верно? – не поднимая головы, спросил человек, сидевший посередине.

– Да, – ответил Карл.

– Сэр, – поправил его спрашивавший.

– Сэр, – покорно повторил Карл.

– Приговор – от пятнадцати лет, верно?

– Да, сэр.

– Сексуальное насилие и педофилия. Верно?

– Да, сэр, – сказал Карл сквозь стиснутые зубы.

– Его надо определить в отделение Холлоуэя для тех, у кого большие сроки, – предложил другой член тройки.

Старший сказал:

– Отправим его на шестой этаж, там долгосрочники до него не доберутся.

– Единственное место, где они до него не доберутся, это небо, а туда этот красавчик вряд ли попадет, – усмехнулся третий, и все засмеялись.