Порочный Торн (ЛП)

Прежде чем я смогла что-то сказать в защиту Декса, они оба исчезли, и я осталась одна.

Дом маленький, пустой, если не считать стула у камина, старого деревянного стола и маленькой кровати в дальнем конце комнаты. Я удивляюсь условиям жизни Сары. Скрывала ли она свою истинную личность от мужа и дочери? Она не могла. Её дочь должна была продолжить наш род. Но здесь было секретное место Сары. Здесь творилась вся магия. Я прохожу несколько шагов от одного конца помещения до другого, всё жуткое и знакомое. У меня кружится голова, пол, кажется, уходит из-под ног, и я опираюсь на грубую каменную полку над камином, когда прошлая жизнь возвращается с удвоенной силой. В этот раз я здесь, в этом доме, но всё по-другому. Нет современной раковины, нет электрических ламп.

Меня согревает огонь, амулет в руке тяжелеет, и я бросаюсь в угол и шепчу:

— Откройся.

Золотое свечение исходит из трещин вокруг пола, и прямоугольник дерева исчезает. Я протягиваю руки — руки, которые выглядят не как мои. Ногти грязные и обкусанные, костяшки пальцев красные, а кожа грубая от тяжёлой работы. Эти руки повидали трудности. Под одеждой поднимается небольшая грудь, меньше моей. Амулет, свисающий с цепочки на запястье, тяжёлый, и как только сундук достигает уровня пола, металл тянется к своему выгравированному двойнику на крышке. Ключ. Амулет — чёртов ключ.

Комната светлеет, и сундук исчезает из моего поля зрения, всё возвращается в своё современное состояние, но мой взгляд устремляется в угол. Место, где Сара прятала свои самые ценные вещи. Схватив амулет, я подхожу к тому месту, опускаюсь на колени и подношу ладонь к полу.

— Откройся, — говорю я. Ничего не происходит. Никакой искорки силы. — Проклятье. — Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Мне нужно сосредоточиться. Сконцентрировать силу в центре. Я пытаюсь снова. И снова. И снова. Я пытаюсь до тех пор, пока глаза не начинают болеть от усталости, и солнце начинает вставать, окрашивая небо, видимое через окна, в мягкий барвинковый цвет.

Я поднимаю взгляд на облака, тёплые от цвета восхода солнца, спящего в них и напоминающие мне о месте, где бабушка всегда восстанавливала свою силу. Может получиться использовать землю и небо, чтобы перезарядиться. Если я хочу добраться до сундука, то так мне и стоит поступить.

Глава 9

Сайлас

Жгучая боль охватывает каждый дюйм обнажённой кожи, с криком вырывая меня из сна. Как? Я бегу так быстро, как позволяет боящаяся солнца энергия, чтобы не сгореть заживо прямо здесь и сейчас. Я скрылся в тени деревьев. Кожу покалывало из-за заживления. Здесь определённо замешано что-то злое. Опять же, это не моё убежище в закрытой ванной гостиничного номера. Единственное, что спасло меня от сожжения, — это облачный покров и туманный дождь, падающий с неба.

Воздух чистый и свежий, со скрытой магией. Не городские запахи Лондона — влажный, но покрытый слоями выхлопных газов, людей и… живых. Это одиночество. Умиротворение. За поляной стоит маленький домик. За стенами я слышу биение одного сердца. Мне придётся переждать дневное время, пока не появится шанс сориентироваться и понять, где я, чёрт возьми, нахожусь. Мои ожоги жалят и тянут лицо, пока идёт медленный процесс заживления. Я не смогу без кормления полностью восстановиться. Надо было взять немного крови у Натали, прежде чем я её покинул. Мысль о крови Натали давала жизнь, когда голод становился невыносимым. Но не она мне требуется, не донор. Она из тех, кого я бы сохранил. Я должен был оставить её отдыхать, а не стоять возле неё всю ночь.

Тогда я смог бы покормиться, и сейчас был бы здоровым и сильным. На данный момент, если сейчас я встречу какого-нибудь охотника, буду лёгкой добычей. Движение у окна заставляет меня нервничать. Может, человек приблизиться и я смогу заманить его в темноту и покормиться. Я попытался подняться на ноги, подготовиться к прыжку и захватить эту жертву, но задняя дверь открывается, и я вижу… её. Натали. Единственная женщина, которую я хочу с такой яростью, какой не испытывал столетиями. Когда ветер ловит её аромат и посылает прямо ко мне тихая, ноющая боль охватывает низ моего живота, и клыки удлиняются, заполняя рот.

Натали протягивает ладони, ловя дождь, который теперь превратился в крупные капли из мелкого тумана, и вода пропитывает её за считанные секунды. Это никак не облегчает потребность в ней. Я жажду её. Белый топ, который на ней надет, становится почти прозрачным, а длинная бесформенная юбка прилипает к телу, когда Натали начинает кружиться в шторм. Небо рассекает молния, из ниоткуда гремит гром, а я сосредоточен на нимфе передо мной. Её соски под тканью топа твёрдые и тёмные. Капли воды, стекающие по горлу Натали, соблазняют их слизать.