Порочный Торн (ЛП)

И тут он оказался совсем рядом, набросившись с такими яростными поцелуями, какие я не испытывала ранее. В них было всё: страсть, потребность, отчаяние. Его язык скользит мне в рот, сплетается с моим, и я ощущаю вкус крови. Моей крови. И это только разжигает пламя страсти внутри меня. Что бы ни было между нами, оно очень легко воспламеняется. Может я и ведьма, но Сайлас поймал меня в свою сеть, как лучший ткач заклинаний. Он задирает мою юбку по бедру, а другой рукой с лёгкостью меня приподнимает. Один рывок и на мне больше нет трусиков, теперь они лежат на старом деревянном полу.

— Хочешь замедлиться? Помоги мне Бог, но я могу попробовать, если захочешь. — Его голос хриплый от прилагаемых усилий сдерживаться.

— Нет. Клянусь, если замедлишься, я возьму кол, который мне оставили, и вобью тебе в сердце.

Сайлас больше ничего не сказал. Вместо этого пристроил головку к входу в моё лоно и скользнул так глубоко, как только смог.

Хриплый звук его дыхания заставляет меня стонать от удовольствия.

— Мы не можем этого допустить.

Его слова напряжённые и сопровождаются долгими, глубокими толчками.

— Чёрт возьми, Сайлас, — говорю я на хриплом стоне.

Он обхватывает мои бёдра большими ладонями и, удерживая на месте, выбивается снова и снова. Стёкла дребезжат от силы движений его бёдер и давления, когда Сайлас входит в меня. И когда оргазм приближается со скоростью товарного поезда, у меня поджимаются пальцы на ногах.

— Обними меня, — приказывает Сайлас. Я подчиняюсь. Я держусь за него изо всех сил, потому что он ведёт меня прямо через край, к блаженству. Я отправлюсь туда, куда он захочет.

Сайлас нас развернул и направился к кровати. Честно говоря, я не испытывала ненависти к сексу у стены, но мысль о том, что Сайлас нависает надо мной, наполняет, звучала именно так то, что мне сейчас нужно. Но он не опустил меня на постель. Сайлас сел, устроив меня на себе.

— Скачи на мне, пока не достигнешь оргазма, — рычит он.

Мне не нужно повторять дважды. Обнимаю его ногами за талию, хватаю за волосы и двигаю бёдрами, потираясь клитором о его пресс. Знакомая боль проникает в самую сущность и расцветает во взрыве чистой эйфории. Я выкрикиваю его имя и сжимаю его член, пока Сайлас стонет и целует мою челюсть и шею, покусывает мочку уха, нашёптывает грязные словечки. Затем Сайлас напрягается, и я чувствую, как он пульсирует внутри меня. Он кончает с рёвом, и я впиваюсь ногтями в его спину, когда меня сотрясают последствия.

— Грёбаный ад. — Слова звучат с придыханием и наполнены благоговением, и Сайлас падает спиной на матрас.

— Это ещё мягко сказано.

— Я знал, что между нами химия, но, думаю, моё сердце чуть не остановилось.

Я смеюсь, и это движение заставляет меня осознать, что он всё ещё во мне. Всё ещё твёрдый.

— Разве ты не устал?

Из груди доносилось низкое урчание.

— Я всю жизнь тебя ждал. Сомневаюсь, что когда-нибудь устану.

У меня что-то сжалось в груди. Думаю, сердце. Я едва знаю этого мужчину и, да ради бога, он ещё и вампир, но это одна из самых потрясающих фраз, которые я когда-либо слышал.

— Ты опасен.

— Я? Но именно ты грозилась меня убить. — Сайлас хватает меня за руку и притягивает на постель. — У тебя правда есть кол?

— Тебе не захочется об этом знать.

Глава 11

Сайлас

Я слушаю ритмичное биение сердца Натали и тихое постукивание дождя по оконному стеклу. В щель между занавесками проникает луч света, но он далеко и не представляет для меня опасности. Однако наступающий день — совсем другая история. Тело ноет от усталости. До мозга костей, как поговаривала моя мама.

— От чего ты стал таким напряжённым и молчаливым? — спрашивает Натали, медленно ведя пальцами по моему обнажённому предплечью.

— Мой вид в течение дня спит, помнишь?

Натали хихикает. Мгновение.

— Ага, верно. И это странно. Я и забыла, что ты вампир, потому что у тебя бьётся сердце. Ты дышишь. Ты тёплый, чтобы сойти за человека.

— Я рождён вампиром. Мы сильно отличаемся от обращённых. Прежде чем стать вампирами, они сначала умирают.

— Значит, твои родители вампиры? — Натали прижимается к моей груди, и как бы я ни был измучен, не хочу ни по какой причине её останавливать.

— Были вампирами. Мой род стоит у самого основания.

— Сколько тебе лет?

— Я старше, чем выгляжу. Моё тело перестало стареть, когда я достиг тридцати пяти лет. Для всех нас всё проходит по-разному.

Отодвигаясь от меня, Натали подпирает голову рукой и оценивающе на меня смотрит.

— Около четырёх сотен. — Она тихо и изумлённо вздыхает, и я не смею на неё посмотреть. Я пока не вижу неприятия на её лице. Мне её мало. У нас есть время до наступления темноты. Именно это она обещала.

— Ух ты. Значит, ты видел много исторических событий. Прямо среди этих событий. Боже, я столько хочу у тебя спросить. — В её голосе столько радости, что не могу скрыть улыбку, когда мы снова встречаемся с Натали глазами.

— Спрашивай.

— Ты участвовал в революции? А в Гражданской войне? Сражался? Скажи, что у тебя не было рабов.