Порочный Торн (ЛП)

— Я не представляю, как у нас получится. Мы такие разные.

Он встаёт и пересекает комнату, пока не оказывается так близко, что почти касается меня.

— Правда? Наши тела совместимы. Или мне показалось?

Я едва могу сделать полный вдох. Его присутствие слишком интенсивно, слишком мощно и слишком трогательно.

— Феромоны.

Он хватает меня, крепко прижимая к себе и припадая губами к моему горлу.

— К черту феромоны. Это судьба. Мы предназначены друг другу судьбой, и ты это знаешь. А теперь избавь меня от страданий и позволь снова овладеть тобой, прежде чем рассветёт и мне придётся удалиться в подвал.

Мурашки пробегают по моему позвоночнику, по груди, животу и между ног. То, что этот мужчина заставляет меня чувствовать.

— Ты уверен, что это разумная идея?

— Мне всё равно, умно это или нет. Ты моя. Однажды я уже чуть не потерял тебя. Если ты уходишь от меня, я хочу произвести неизгладимое впечатление. Оставлю тебе воспоминания обо мне, которые ты не сможешь забыть.

Мои глаза закрываются, когда он посасывает губами мочку моего уха, а его пальцы впиваются в мою талию. Может быть, ещё раз. Но знаю, что если отдамся ему, то захочу всего, как после первого раза. Если честно, я хотела его с момента, как он заговорил со мной.

Он проводит рукой по лифу моего платья, пока не находит шнурки. Затем мучительно медленно, расстёгивает, пока лиф не падает на пол. За ним следует корсет, затем юбка, и вскоре на мне остаётся только тонкая сорочка.

— Ты мне больше всего нравишься такой. Без тесной одежды, которая скрывает твою идеальную фигуру.

— Плавные речи, Блэкторн, — говорю я, пробуя его имя на язык. Оно не вызвало привкус пепла, как я думала.

— Тогда заткни меня своими губами или телом, ведьма.

Вспышка чистого желания ударяет меня. Я скольжу руками по его широким плечам, мягкая ткань его современной одежды так контрастирует с той, что надела на меня Сара. Чего я хочу больше всего, так это прикосновения его кожи к моей.

— В этом доме есть спальня? — спрашиваю я, оглядываясь и не обнаруживая ничего, кроме письменного стола и нескольких стульев.

Он пожимает плечами.

— Наверху я не спал здесь. Кровать в подвале.

— Покажи мне, — говорю я.

Он берёт меня за руку и ведёт туда, и до восхода солнца мы так и не уснули.

Когда я просыпаюсь, Сайлас держит меня в своих объятиях. Его сердце бьётся так медленно, что я почти не слышу его. Я дезориентирована, не могу сказать, который час. Я соскальзываю с кровати и шаркающей походкой поднимаюсь по лестнице, пока не добираюсь до двери. Осторожно, чтобы не впустить внутрь послеполуденный солнечный свет, я выхожу из подвала, тихо закрываю дверь и осматриваю комнату. Только слабый луч дневного света пробивается по полу с правой стороны дома.

Я начинаю напевать тихую мелодию и исследовать дом, который Сайлас использовал в качестве убежища.

Кем он был до всего этого? Я хочу знать, но и хочу оставаться в неведении. Что хорошего в том, чтобы растревожить его глубочайшие грехи?

Пронизывающий до костей холод проникает в мой центр и распространяется, поглощая тело. Я замерзаю, и ничто не может меня согреть. Я сжимаю пентакль и втягиваю в себя его силу, чтобы разжечь огонь. Сайлас стоит передо мной, его рука на моей талии, глаза горят от смешанных эмоций. Я вижу страх, желание, нужду, любовь, гнев — все это сквозит в этих радужках.

— Что ты наделала, Натали?

— Я… мне было холодно.

Он напрягается и выпрямляется, внимание сосредоточено на чём-то другом, а не на мне.

— Они здесь. Они пришли за нами.

— Кто?

Задвинув меня за себя, он встаёт в защитную позу.

— Народ Салема.

— Какой народ? О чём ты говоришь?

Кто-то колотит в дверь с такой силой, что деревянный замок трескается.

— Открой дверь, шлюха сатаны. Мы знаем, что ты там развращаешь хорошего человека.

Страх пронзает сердце.

— Что происходит?

— Твой самый большой страх — это не я, — говорит он, крепко держа меня за руку. — А они.

Дверь распахивается, дерево разлетается в щепки, когда тот, кто находится с другой стороны, при помощи тарана проникает внутрь. Почему я не поставила защиту, когда мы пришли? Дура. Рассеянная и слабая, и теперь они нашли нас.

— Что-то очень не так, — говорю я. — Как они нашли нас?

Сайлас делает шаг вперёд, скорее идя навстречу опасности, чем пытаясь найти выход. В дверях стоят мужчины с факелами в руках и с отвращением на лицах.

— Ведьма, — говорит мужчина, указывая на меня. — Отойди в сторону, Сайлас.

Я смотрю на Сайласа, сверля взглядом его спину. Сердце колотится в горле, как у испуганного кролика, я делаю резкий вдох. Сайлас вытягивает руку за спину, возможно, в знак того, что я должна успокоиться. Я не могу понять, что он пытается заставить меня сделать. Пентакль, тяжёлый и тёплый, висит у меня на шее. Когда я смотрю вниз, ужас стискивает грудь при виде слабо светящегося металла, явного свидетельства колдовства.

Они обвиняли меня, называли ведьмой. Кто выдал наше местоположение? Только Сайлас и я знали, где мы.

— Рассейся, — шепчу я, и талисман-пентакль исчезает из поля зрения.