Порог дома твоего

…Справа и слева мигают огоньки населенных пунктов. След вывел на проселочную дорогу. Малыш недолго бежал по ней, запахи увели его на обочину, потом почти под прямым углом он свернул в поле. Поле — недавно вспаханное. Видимо, поэтому «нарушитель» опять решил изменить направление — спустился в глубокий овраг. Как он некстати для преследователей! На дне оврага бурлит мутный поток. Малыш закружил, завизжал. Неохотно полез в воду, забарахтался в потоке. На противоположной стороне снова напал на след. Добежал до стога соломы, поднял какую-то палочку… И сразу — за стог.

Все дальше, дальше уходил Малыш в поле. Чубенко прибавил шаг. Вязнут в осенней грязи ноги, ручьем течет пот, часто и гулко стучит сердце. Шинель кажется тяжелым тулупом. А еще у каждого оружие, у рядового Гиринского, кроме того, и рация. Из головы не выходит, что контрольного времени остается все меньше и меньше. Нужно еще прибавить в скорости. Нужно…

Опять овраг, вода выше колен. Малыш на этот раз более решителен. Поток остается позади. На скользком, глинистом склоне — те же отпечатки следа. И — вперед, по ровному, кажущемуся бескрайним полю.

Третий овраг. Малыш с ходу перепрыгивает неширокий на этот раз ручей, делает несколько мощных рывков вперед и смыкает клыки на ватнике «нарушителя».

Чубенко возвращался на заставу в прекрасном настроении: его команда завоевала общее первое место.

4

Тревога… Обычно уравновешенный, не суетливый, даже чуточку медлительный Чубенко по ее сигналу сразу становится неузнаваемо расторопным, в нем обнаруживается столько энергии, что ее хватило бы на десятерых.

Прослужив на заставе три года, он мог уже почти безошибочно определять, какая объявлена тревога — боевая или учебная.

Тревога была настоящая…

…Сейчас теплый праздничный вечер. Страна отмечает День Победы. Повсюду народ — и в самом городе, и в легендарной крепости, и в окрестностях. Что может в такую пору случиться?

Начальник заставы, майор Майоров, отдавал приказания резко, сурово.

— Прапорщик Чубенко, действуйте по боевому расчету!

Больше слов не требовалось. По боевому расчету — значит: возглавить тревожную группу.

Когда группа, в том числе и Малыш, разместилась в «уазике», поступила уточняющая информация: в запретной зоне обнаружен неизвестный мужчина. Пробирается по реке. Стало быть, пловец?

Рядовой Белягов гнал «уазик» с ветерком. Сейчас нужна скорость. Из-за прибрежных кустов нет-нет да и поблескивало русло реки. Вдоволь напоенная паводковыми водами, река этой весной разлилась широко, ее течение стало мощным и стремительным. Мутный поток неудержимо несся к не столь уж и далекому отсюда перекату, за которым река становилась линией государственной границы. Однако ближе к заставе она еще не была ею, и оба наших берега соединял дощатый мост, по которому ходили и ездили пограничники. На самой середине моста стоял часовой, в свете прожекторов обозревавший водную гладь. Он-то и заметил пловца. Судя по всему, нарушитель хорошо подготовился к своему марафонскому заплыву. Без долгих тренировок не осмелился бы на такое.

Позже станет известно, как и где он тренировался, как собирался действовать по ту сторону рубежа, почему избрал именно такой способ перехода границы.

…С утра и до вечера в Брестской крепости и за ее пределами — на берегах Буга — шло народное гулянье. Он затерялся среди нарядных и торжественно настроенных людей, делая вид, что все происходящее его столь же волнует и интересует. Но голова была занята совсем иным. Он то и дело украдкой поглядывал на несущийся рядом поток, прикидывал, сколько времени потребуется, чтобы проплыть намеченный им участок реки и скрытно выйти из воды по ту сторону границы. Вода была еще очень холодна. Но он закален, тренирован. Все у него продумано. Маршрут выбран после долгих размышлений. Граница с дружественной страной, полагал он, охраняется не столь бдительно. От кого ее тут охранять? От верного и надежного друга? Этот вывод и был его главной ошибкой. Хорошие соседи стерегут свои дома совместно, присмотр у них общий, стало быть, двойной.

Временами он приостанавливался, как бы любуясь живописными окрестностями, а на самом деле сверяясь с местными ориентирами. Повсюду зеленели рощи, изумрудными коврами были покрыты холмы, мягко шелестели молодой листвой деревья. Наконец-то краски начали тускнеть, спустилась вечерняя тьма.

А вот и место, где берега реки особенно круты и обрывисты. Пора. Осторожно, так, чтобы не обратить на себя внимание, он уединился, скрылся в кустах. Снял с себя легкую спортивную куртку, остался лишь в трикотажной тенниске и шерстяных рейтузах, плотно облегавших тело. Стремительно бежали секунды. Приближение расчетного времени он ощущал почти физически. Смотреть на часы не придется, ибо точно в двадцать один ноль-ноль и над крепостью, и над городом повиснут разноцветные гроздья праздничного салюта. Тогда всем этим людям, охваченным ликованием, будет и вовсе не до него. Останется лишь укрыть в кустах вещички, чтоб свободнее было плыть, и шагнуть в реку.