Эндре Дараж

ПОРОГ НЕСОВМЕСТИМОСТИ

Он приготовился встретить болота — вернее, одно сплошное, покрывающее весь континент болото, но неожиданно для себя обнаружил, что запутался в плетях виноградных лоз. Сквозь зелень лозы он взглянул на небо: галактический корабль казался отсюда еще одной звездой, неотличимой от множества других.

Адапт обиженно замкнулся в серебристой оболочке.

— Мы находимся на периферии звездного скопления, — за одно солнцестояние раньше предупредил его кибернетический мозг. — Эта часть галактики интереса не представляет, здесь можно наблюдать лишь угасшие холодные звезды и остывающие планеты. В данный момент корабль движется вдоль внешнего края этой звездной вселенной, — сухо информировал Адапт, предлагаю повернуть обратно.

Они поссорились, и теперь Адапт беспрекословно выполняет его приказы, но в переговоры с ним вступать не желает. И все же у него не хватило духа сердиться на робота: гениальный замысел конструктора соединил в нем безукоризненную логику и богатую гамму эмоциональных эквивалентов: Адапт питает склонность к поэзии и сочиняет неплохие баллады. «А кроме того, Адапт — надежный друг», — с симпатией подумал он о своем далеком спутнике; он поднялся с теплой земли, осмотрелся и двинулся наугад в ночь.

На пути его лежала чахлая оливковая роща. «А тогда, миллионы лет назад, здесь резвились гигантские рептилии», — подумал Наблюдатель, припомнив давнюю приятную усталость в мускулах. В целой галактике не было лучшей охоты! И какой титанический труд: преобразовать в экстракт горы и горы волокнистого, питательного мяса. Груз для двадцати тысяч транспортных кораблей! Зато перенаселенные планеты 4456-й и 7610-й систем удалось обеспечить провиантом.

В слабом отсвете звезд он вдруг заметил мелькнувшую тень: определенно это было какое-то живое существо; напуганное, оно отпрянуло в сторону. «Неужели Четверорукое? — подумал Наблюдатель. — Нет, не похоже, слишком крупное. В прошлый раз, улетая отсюда, мы покрыли поверхность планеты льдом, чтобы законсервировать миллиарды необработанных мясных туш. Интересно бы узнать, что сталось с колонией Темноглазых?»

Впереди него бесшумно скользнула тень. Время от времени существо останавливалось, дожидаясь, когда он подойдет, и это показалось ему знакомым.

— Неужели это ты? — изумленно воскликнул он. — Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!

Темные глаза собаки сверкнули голодным блеском, в них отразилась покорная мольба, и только.

— Значит, твоя эволюция пошла по этому пути? — он протянул открытую ладонь. Собака трусливо отскочила и бросилась бежать в сторону огней, мерцавших у горизонта.

Где-то совсем поблизости послышались приглушенное пение, жалобный плач.

На общем фоне выделялся высокий мужской голос, исполненный глубокой скорби. По обеим сторонам дороги тянулись деревья, распространяющие терпкий аромат, а вдали он увидел светлые контуры примитивных жилищ-коробок.

«Все признаки третьей ступени эволюции», — определил Наблюдатель. Темноту разрывали огни смердящих факелов, выставленных у каждого дома; нигде никаких следов применения электричества или ядерной энергии. При свете факелов он увидел множество темных фигур, застывших перед каким-то продолговатым ящиком.

Неужели это потомки Четвероруких? Наблюдатель смешался с толпой. В открытом гробу лежала молодая женщина удивительной красоты. Залюбовавшись ее тонким лицом, он склонился над гробом.

Внешний облик женщины соответствует десятой ступени эволюции, а окружающая среда, условия жизни намного отстают в развитии. Интересно, что может здесь в такой степени препятствовать гармонии адекватного развития?

Перед ним требовательно встряхнули кружкой для церковных сборов.

— Пожертвуйте на заупокойную службу, сударь!

Здоровенный широкоплечий монах башней навис над ним.

— За упокой души усопшей!

«Очевидно, им неизвестен способ восстановления биологических организмов, — размышлял Наблюдатель. — Научить их, что ли? Конечно, уровень их жизни крайне примитивен, однако анатомическое строение предполагает развитый интеллект, а из этого можно сделать вывод, что они без труда поймут мои намерения». Наблюдатель принял решение и, отстранив протянутую к нему кружку для пожертвований, рукой в перчатке коснулся груди умершей.

— Организм молодой, — он посмотрел в глаза остолбеневшему монаху. — Достаточно будет одного короткого лучевого импульса для восстановления жизни. Посмотри, она улыбается, а сейчас встанет. Тебе помочь? — обратился он к женщине. — Или ты в состоянии подняться без посторонней помощи?

Рядом с гробом убитый горем муж продолжал оплакивать усопшую, испуская скорбные вопли. Глаза у него, как и у всех остальных, были закрыты траурной повязкой, и сцену возрождения жизни наблюдал только монах. При виде неслыханного кощунства глаза у него чуть не вылезли из орбит.

— Эй, стража, — взревел он, — схватить колдуна!

Звеня оружием, подоспел небольшой отряд. Первым подбежал воин в шлеме, украшенном перьями. Маленький шлем почти скрывался под пышным плюмажем. Тонким мечом, похожим на вертел, воин пронзил женщину.