Поросло травой (СИ)

- И стройотрядовцев?

- А куда без них? История.

- И наверняка, студенты у вас фотографии выпрашивали?

- Выпрашивали? - усмехнулся Христолюбский. - Он им фотографии продавал! Чуть за спекуляцию его не привлёк.

- Ага! - вспылил Кулагин. - А откуда мне химреактивы брать? А бумагу? А плёнку? Задаром я их должен был что ли фотографировать? Дудки!

- Вот потом я тебя тогда и не трогал.

- Отлично! - улыбнулся Агеев. - Давайте по стройотрядовцам клич бросим, пусть пришлют отсканированные снимки. А мы их посмотрим и найдём ту рубашку цветастую.

- Какую рубашку? - заинтересовался Кулагин.

- Такую, - ответил Христолюбский.

- Вот ты хоть обижайся, Иван Палыч, хоть арестовывай меня, а я тебе так скажу, ты варвар. Ты не делишься информацией, ты не хочешь, чтобы в истории остался твой след.

- Коля, клей свою газету. Идём, Степан.

Спящую Окалинку поливал тёплый дождь. Пахло грибами и мокрой землёй. Иван Павлович сидел на веранде в старом кресле. Вчера Марья Сергеевна привычно уже накрыла ужин на троих, потом убрала посуду и оставила мужчин одних.

- Эх, такая версия была! - горевал Агеев.

У Зарубина оказалось железное алиби - начались подготовительные курсы для будущих абитуриентов. Камеры наблюдения фиксировали Анатолия Ивановича то там, то здесь. И так до самого позднего вечера.

Оставалась надежда на то, что скажет экспертиза. Но Сан Саныч безаппеляционно заявил, что смерть Фомина наступила в семнадцать-семнадцать тридцать. И была смерть не самой лёгкой - крысиный яд. Никакая не редкость, его можно без проблем купить в любом магазине для садоводов. По стакану из мойки экспертиза ничего не дала, посуду тщательно вымыли. Сомнений в насильственной смерти Фомина не осталось. Зато графологическая экспертиза показала, что "признание" написано именно рукой убитого.

- Ну чего ты расстроился, Стёп? Нам нужно-то всего ничего: установить, с кем Фомин закопал Толмачёва, - успокаивал Христолюбский. - Завтра, глядишь, фотографии появятся. Увидим, кто в такой рубашке ходил...

- И что дальше? Ну, ходил кто-то. Нам-то какая польза? - капитан совсем повесил нос. - Мало ли каким образом тот клок в руке трупа оказался? Подрались, он порвал рубашку, а лоскут себе на память оставил, как трофей. А потом пошёл куда-то ещё, где ему проломили череп Фомин с товарищем.

- Как же лоскут в руке оказался? Почему не в кармане?

- А злой был тогда Толмачёв, всё тискал этот клочок.

Спорили они до полуночи. Строили и отметали версии друг друга.

- Знаешь, что меня больше всего смущает? - спросил Христолюбский.

- Что Фомина устранили слишком уж своевременно? - догадался Агеев.

- Именно! Мы про него только подумали, а кто-то чуть не в это же время напоил его крысиным ядом. А прежде заставил...

- ... или убедил...

- ... или убедил, - кивнул Иван Павлович, - написать чистосердечное признание.

- Скорее всего, Фомин писал под диктовку, иначе бы вписал фамилию нашего начальника, - Степан прошёлся по веранде. - У меня от этого дела голова кругом.

- Иди спать. Завтра хоть что-то да прояснится.

Капитан ушёл. А Христолюбский так и остался сидеть. Он даже не заметил, как начался дождь.

- Чёртов дождь! Ну вот как так-то?! - Иван Павлович ходил по кабинету.

Ночью распахнулось окно, и дождь нахлестал в кабинет. Обиднее всего, что небольшая лужица растекалась прямо под системным блоком компьютера, так неудачно, как оказалось, под расположенным у окна столом. Технику Христолюбский не решился даже включить.

- Что-то мне всё это не нравится, - признался Агеев и принялся рассматривать предательское окно.

Христолюбский только рукой махнул. Участковый очень расстроился - жалко было и компьютер, и времени. Наверняка, в почте уже ждали хоть какие-то снимки. Ему не терпелось закончить дело, тянувшееся больше тридцати лет. Степан тем временем, вышел во двор и залез обратно через окно. Он сел на подоконник, перегнулся на улицу, что-то пробормотал себе под нос. Спрыгнул в кабинет. Присел на корточки у стола, почти спрятался под него.

- Стёпа! - действия капитана начинали раздражать.

- А что это у вас тут такое интересное? - в кабинет заявился Кулагин. - Нашли преступника?

- Вот только тебя мне здесь и не хватало! - разозлился Иван Павлович, что бывало с ним крайне редко.

- Добрый ты, мужик, Христолюбский, отзывчивый, - делано обиделся историк. - Есть что-то новенькое?

- Тебе чего надо? - настроения попусту болтать и Ивана Павловича не наблюдалось.

- Да вот, думал, фотографии вам прислали. Хотел себе взять. Восстановить, так сказать архив. Но вы тут совсем уже, - Кулагин сделал неопределённый жест рукой, - скоро зарычите.

- Какие фотографии? Не видишь - компьютер водой залило, теперь непонятно, когда мы в ту почту посмотрим.

- Да хоть сейчас, - сказал, вылезая из-под стола Агеев. - Доброе утро, Николай Егорович!

- Доброе! - отозвался историк. - А как это вы посмотрите?

- Легко, - Агеев продемонстрировал смартфон. - Двадцать первый век, всё-таки. А вы что-то принарядились. Свидание?