Портал

– Брось веревку! – кричу я, а ко мне из воды, высоко поднимая безглазую голову и брызгая во все стороны бусинами капель, ползет червь-трилобит.

Доминик не теряется, он резко бросает мне под ноги ружье, а сам тянется к рюкзаку – за револьвером.

– Держи…

Первый выстрел свистит мимо, пуля вонзается в стену за спиной существа. Второй выстрел оказывается удачнее, и пуля пронзает расширяющееся в стороны брюхо. Трилобит одержимо мчится на меня, не обращая внимания на боль и рану, сочащуюся бледной жидкостью. Я успеваю отскочить вправо от лаза, как он оказывается у моей щиколотки и валит меня наземь. Его пасть широко распахивается, и животное начинает заглатывать мою ногу. Другой ногой я луплю его по голове, паля в чудовище, но все безрезультатно.

Меня оглушают выстрелы револьвера, в ушах стоит чудовищный звон, голень пронзает адская боль. Я кричу, будто это сможет облегчить мои страдания.

– Майкл, ты живой? – шепчет откуда-то сверху перепуганный не на шутку Доминик.

– Нормально, – сквозь зубы цежу я. Тварь мертва благодаря единственному выстрелу брата. Он разнес ей мозг. И задел при этом мою ногу. Благодарю!

Ковыляя на одной ноге, я хватаюсь влажными от пота и грязи пальцами за веревку, подтягиваюсь, а дальше – Доминик помогает мне улечься на камнях. Ружье поначалу лежит рядом, но потом вдруг оказывается у него.

– Прости, я долго не стрелял, боялся попасть в тебя.

– И попал, – злобно шучу я. – Отдавай ружье.

– Держи, – но вместо ружья он передает мне револьвер Риза! Я брезгливо отбрасываю его, едва прочитав надпись на стволе.

– Что-то не так, Майки?

Я сплевываю в сердцах, косясь на оружие с отвращением:

– Его мелкий ублюдок пытался застрелить меня из этого дерьма. Кстати, у него бы это получилось, не приди тогда Тварь. Эдакий ревнивец. Но, по мне, просто маньяк-психопат. Поделом ему, пусть она им не давится, а наслаждается в полной мере.

– Я понимаю твой гнев, но подумай, что с твоей Мирой уже давно могли сотворить то же самое…

Я молчу. Кровь из раны на голени перестает сочиться, она уже запеклась, и рана начинает зарастать здоровой тканью. Мы молча переглядываемся.

Если честно, в теле ощущается странный прилив сил. Мне начинает казаться, что ягоды выращивались не просто для еды. Возможно, они излечивают раны или отравляют организм до конца. Я не знаю. Но точно одно: я не только не умер от них, но даже за короткое время избавился от серьезных травм.

Когда мы вылезаем через щель в стене полуразрушенной каменной башни наружу, день только начинается. Или заканчивается? По чистому бледному полотну неба проносятся редкие розоватые облака. На поляне не слышно ни звука, ни одного живого голоса. Когда мы оказываемся в чаще, среди странных деревьев, лес начинает понемногу оживать: колючая листва звенит, ветер двигает переплетенные и изогнутые ветви. Высокая трава, местами черная, как уголь, приминается под нашими осторожными шагами. Я отвык от дневного света и теперь мучаюсь от острой рези в глазах, как пещерный житель, который за всю свою жизнь единожды рискнул поглядеть, что происходит наверху.

Наконец за долгое время я немного успокоился. Никакие стены больше не сдавливали и не сковывали меня, не удручали своей однообразностью. Я шел по знакомой дороге за ней – за Мирой Джонс. Жаль было оставлять в лабиринте одного жителя. Хотя нет, теперь не одного, я надеюсь на это. У них появился шанс начать все сначала, а там – как пойдет.

Я навсегда оставлял подземный комплекс туннелей со спокойной совестью, и ничто не могло заставить меня туда вернуться.

Глава 19

– Рассветает, Майк?

За высокими отрогами гор рдеет кровавыми всполохами закат.

– Нет, не думаю, – отвечаю я. – Тьма наступает нам на пятки. Видишь, его спутник, окруженный звездами, движется полным ходом? Значит, сейчас поздний вечер. Ночью он описывает круги вокруг планеты в три или четыре раза быстрее, чем днем. Я успел понаблюдать за этим из подземного зала с видом на океан.

– Ты много чего успел увидеть!

– Да, можешь мне поверить, Доми. За нашими спинами – море или целый океан. Я точно не знаю, но оно там есть.

– Но там достаточно высокие скалы. Ты и на них поднимался?

– Нет, я бы ни за что не смог это сделать. Но я помню, что в одном из залов была огромная стеклянная крыша, врезанная прямо в скалы с острыми выступами. Они хорошо видны и отсюда, если приглядеться.

– Все пугает и интригует одновременно.

– Естественно, мы же на другой планете!

Волк трусцой бежит впереди нас. Он исполняет роль стража и впередсмотрящего, обнюхивает и выискивает подозрительные следы на земле, чтобы в случае чего предупредить нас об опасности. Я резко останавливаюсь, Доминик едва не наскакивает на меня сзади.

– В чем дело? – ворчит он, обходя меня сбоку. – Я не собираюсь здесь задерживаться. Давай, Майкл, теперь и ты поднажми.

Я стою, обдумывая, что мне делать дальше. Браслет сам нарисовал на земле и далее, на отколовшейся от небольшой скалы груде камней, следы.

Я всем сердцем желал найти ее, и вот теперь почти бежал по этим следам.