Портфель капитана Румба

— М-мяу, мур… — сказала тень. Мол, о чем разговор, сколько хотите. И стала собирать марки в карман.

А Даша и Леша прямо через окно выбрались в сад. Чтобы тут же разыскать Ыхало и узнать про таинственную марку.

Сад был запущенный. Часто росли старые яблони с крючковатыми стволами, подымались три вековые липы и темная высоченная ель. У забора курчавились рябины. И всюду — густая трава и сорняки.

— Ох и работы здесь, — маминым тоном сказала Даша. — Чистить и чистить…

— А мне без чистки больше нравится. Как джунгли…

Но джунгли тоже хороши в меру. Оказалось, что банька, в которой отдыхало Ыхало, по крышу заросла дремучей крапивой. И дверь, и окошко…

— Лешка, нам не пролезть…

Леша вспомнил свой пластмассовый меч.

— Схожу за оружием. Будем прорубаться.

— Не надо. Вдруг Ыхалу не понравится, что мы без спросу… Подождем, когда оно само выйдет.

Но когда появится Ыхало, было неизвестно, поэтому решили погулять просто так. Облазили весь сад. Нашли у забора пустую собачью конуру и два больших фанерных ящика. Обнаружили колодец со сгнившим срубом…

— Ух, какая глубина!.. Смотри, вода блестит.

— Ай, Лешка, не свешивайся!

— У-у-у! — сказал Леша в глубину.

— У-у-у… — ответил колодец. Из него несло сырой прохладой, сразу мурашки по коже.

— Леш, а зачем колодец? В доме же водопровод.

— Это сейчас водопровод, а раньше, наверно, воду брали из колодца… А теперь тут кто-нибудь живет. Вроде Ыхала, только водяной…

— Никто там не живет, — зябко сказала Даша. — Пойдем лучше вон в ту калитку…

За калиткой был чей-то заброшенный двор. Вернее, ничей. Когда-то стоял здесь дом, но его снесли, и получился пустырь.

За пустырем среди ольховых зарослей журчал ручей. Пробрались через кусты, сняли сандалии и перешли на другой берег — неглубоко было. Оказались на покрытой ромашками поляне. За ней зеленела насыпь. С перестуком пробежала по насыпи электричка.

— Здесь ветка на Петуховск, — сказал Леша. — Мне папа говорил.

— А эта ветка куда? — Даша показала мокрой ногой в траву. В траве тянулись рельсы. Они лежали на гнилых шпалах очень близко друг от друга — как на детской железной дороге в парке.

— Узкоколейка. Про нее папа тоже рассказывал. Здесь когда-то ходил маленький поезд, возил грузы со станции на пристань. Но это давно было.

Сейчас между шпал росли репейники, а рельсы прятались под лопухами.

— Жаль, что теперь не ходит маленький поезд, — опечалилась Даша.

— Зато можно здесь играть!.. Мы сами сделаем паровоз и вагоны! И помчимся, как по дикой прерии!

— И на нас будут нападать индейцы, да? Ура!

Они через кусты и ручей притащили сюда из сада фанерные ящики. Хотели и конуру, да она оказалась очень уж тяжелая. Зато рядом с конурой отыскались четыре березовых кругляка — пригодятся вместо колес.

Кругляки положили на рельсы. Сверху поставили ящики. Леша залез в передний ящик и произнес голосом Петруши:

— Пр-риветствую вас! Поехали… куда? Ура, в Астралию!

— Ой, Леш! А мама-то небось нас уже ищет. Мы ведь не сказали…

— Ладно, бежим домой. Скажем и поедем…

Мама и правда искала их. И сказала, что ехать в Астралию и другие страны ее ненаглядным детям сегодня не придется. А придется наводить порядок в своей комнате, потому что там все еще кавардак. А кроме того, не надо забывать и о занятиях. Даша обещала маме помочь разобраться с выкройками, а

Леше полезно посидеть с альбомом. Тот, кто хочет стать художником, должен хоть немного рисовать каждый день.

Леша еще не решил, будет ли он обязательно художником. Но спорить не стал. И Даша не стала. Стоит ли капризничать, когда впереди почти целое лето, а вокруг столько чудес!

— Пр-равильно, — сказал гном Петруша и ударил в блюдце пять раз.

Леша и Даша прибрались в комнате, потом поужинали. Ни Ыхало, ни тень-Филарет не появлялись.

— Я не хочу картофельную котлету, — дурашливо сказал Леша. — Можно я съем ее тень?

— Ешь котлету! — велела мама. — А то от тебя от самого скоро останется тень, как от Филарета. Худой, как соломина!

— Я толстый! — Леша надул щеки и перестарался: брызнул на стол грибным соусом.

Мама сказала, что поставит его в угол.

— А в углу как я буду рисовать?

После ужина Леша устроился в большой комнате перед картиной и стал срисовывать с нее замок. Он уже нарисовал все башни, но тут стали слипаться глаза. Он таращил их на картину, а там начиналась чехарда: деревья и дома танцевали и прыгали друг через друга. Луна превратилась в золотую рыбку. Шевельнула прозрачным хвостом и поплыла среди марлевых облаков…

Леша не почувствовал, как папа поднял его и унес в постель…

ТАИНСТВЕННЫЙ СВЕТ

Сначала Леша спал очень крепко. Ничего не видел во сне и ничего не чувствовал.

Потом что-то стало его щекотать, покусывать.

Леша сонно вертелся и почесывался. И наконец проснулся.

«Неужели здесь клопы водятся? — подумал он сердито. — Или блохи?»

Он почесался еще раз. Щекотанье прекратилось. Но уснуть Леша не мог. Лежал и слушал, как поскрипывает (наверно, тоже не может уснуть) дом. Тихонько дышала в своей постели Даша. В комнате было темно. Однако в щели между плотной шторой и косяком виден был розовый свет.