Портфолио в багровых тонах

Произнесла тяжело, с энергетическим посылом, как сейчас говорят, но еще механически улыбаясь, хотя улыбки Дубич уже не видел. А почему? Потому что он не прост, мог расставить камеры слежения, потом объясняйся с ним. Поэтому и повернулась Соня лицом к залу с улыбкой счастья, демонстрируя невидимой камере (если таковая есть) свою благодарность любимому мужчине. Этот «любимый» кафе оформил на свое имя, а она — соучредитель, в сущности, никто. Только на улице, идя домой, Соня сняла маску безбрежного счастья и позвонила, бормоча вслух:

— Скотина… Я, значит, все придумала, моталась по базам, собирая интерьер по крохам, а он захапал себе и сделал из меня, блин, работницу-ударницу! Дерьмо поганое! Алло, Гарик?.. Это Соня, сегодня я свободна, встретимся?..

Стрессы необходимо снимать, она это сделает с Гариком. Если бы не было молодых и красивых парней, как жить? Все так плохо…

* * *

Переодевшись в спецодежду — брюки и рубашку, Лена мчалась по коридорам к главврачу, как по стадиону спортсмен, здороваясь на бегу и мимоходом отвечая на приветствия. Она специально пришла раньше, чтобы застать его, хотя обычно Кирилл Давыдович торчит здесь сутками.

Постучавшись и не дождавшись ответа, Лена смело приоткрыла дверь, заглянула в кабинет. Сидя за столом, он писал. У врачей (у главврачей особенно) писанины столько — работать некогда. Какое лечение, когда надо писать и писать!

— А, Елена Прекрасная, — подняв голову, улыбнулся он. — Все в норме.

Разве короткой фразы достаточно? Лена вошла, плотно закрыла дверь, но к столу не приблизилась на тот случай, что если кто-либо зайдет — она никого не пустит, пока не выяснит детали.

— Простите, Кирилл Давыдович, — начала Лена смущенно, — а «в норме» вы что имеете в виду?

— Не хуже.

— Но и не лучше, да?

Кирилл Давыдович снял очки, положил их на стол и вздохнул, подперев подбородок кулаком. Конечно, эта красивая девочка жаждет услышать прямо противоположные слова, но чем он может помочь?

— Лена… — сказал он и завесил паузу, от которой кровь остановилась в жилах. — Не хуже — уже хорошо. Поверь, Лена, это очень и очень хорошо. Больше ничего не спрашивай, я не раздаю пустых обещаний.

Главврач, проживший длинную и полезную жизнь, похож на паломника-аскета, путешествующего с посохом и котомкой под палящим солнцем. Его кожа закалилась и приобрела коричневый оттенок, а голубые глаза ясные, как у юноши; он спокоен, будто постоянно пребывает в нирване. Кирилл Давыдович не просто начальствующее лицо, он истинный авторитет, покруче, чем в уголовной среде. Когда все берут за каждый чих, а то и букет заболеваний рисуют в истории болезни ради дополнительных доходов, он лечит и оперирует только потому, что он врач. У него нет шикарного дома, как у молодых эскулапов, ездит он на отечественной машине. Но авторитет не купишь за деньги, подчиненные слушаются его бесплатно, уважают, любят бесплатно, даже боготворят. Кирилл Давыдович волшебник, рядовой волшебник.

Лена знала: по негласному правилу ей следует тихонько выйти из кабинета, ибо волшебник все сказал. У него так мало времени, его раздирают на части: просят прооперировать, проконсультировать, решить хозяйственные проблемы, помочь с детским садом, усмирить буяна в палате и т. п. Его время нужно беречь, но Лена опустила глаза, не сдвинувшись с места, потому что есть вещи куда важнее, чем проблемы всего человечества.

— Что еще? — спросил Кирилл Давыдович.

— Извините, я отнимаю у вас время, но у меня просьба…

— Ну? Выкладывай свою просьбу.

— Пожалуйста, не давайте о нем сведений в нашу службу информации…

— Мы же дали…

— Вы поручили мне, а я… я не отнесла. Простите…

Она замерла, опустив ниже голову. Парадокс: человек, не отличающийся свирепым характером, внушал ей священный трепет. Точнее будет сказать, Лена боялась упасть в его глазах, в данном случае трепет рожден почтением.

Тем временем Кирилл Давыдович с недоумением и интересом изучал девушку, проработавшую год без нареканий. Сложно учиться и работать, но Лене удается — она удивительно упорная, покладистая, не чурается никакой работы. Помимо всего прочего, она гордость больницы — девочка, «Мисс медицина», правда, в его представлении те, кто моложе сорока, поголовно прекрасны без титулов. И это совершенство не выполнило свои прямые обязанности?

— Почему? — задал он логичный вопрос.

— Так надо, — еще ниже опустила голову Лена.

Какой «исчерпывающий» ответ.

— А как же родственники? Они ищут, волнуются…

— Я сообщу им! — нечаянно перебила его Лена, подняв голову. — Потом. Позже. Поверьте, так будет… правильно.

— Ты хочешь сказать, безопасно? (Она быстро-быстро закивала.) А подробнее нельзя?

— Не могу, — едва слышно вымолвила Лена. — Простите…

Как и большинство пожилых людей, Кирилл Давыдович не в восторге от современной молодежи, а Лена ему нравилась. Только вот представить ее, на вид благополучную по всем статьям и эдакую гламурную девицу, самоотверженной спасительницей постороннего человека трудновато.