Портфолио в багровых тонах

После короткой записи нескольких фраз, ознакомляющих телезрителей, о чем пойдет речь в передаче, Анжеле некогда было рефлексировать на Митю, она уткнулась в текст. И даже не обратила внимания, когда расселись герои передачи, суеты без того много — операторы измеряли свет возле тех, кто попадет в кадр, парикмахер подправляла прическу, помощники принесли стаканы с водой, а режиссер давал указания операторам:

— Ребята, крупный план Анжелы дайте…

— У нас в гостях, — начала она, глядя в камеру, — успешные предприниматели, бизнес которых строится на новых технологиях, Герман Клир и Дмитрий Оверьянов. Сегодня они расскажут о новых технологиях и что в них особенного, но это будет чуть позже, а пока мне хочется спросить Германа Антоновича: «Новшества, это всегда большой риск, верно?»

— Разумеется, — довольно живо подхватил Клир, игриво сверкая глазками, ему понравилась Анжела. — Риск даже не пятьдесят на пятьдесят, а процентов двадцать на восемьдесят.

— То есть вы можете потерять все, что вложили, и готовы к этому?

— Никто не хочет терять, но за новыми технологиями будущее, поэтому потери, даже крупные, относительны: сегодня убыток, а через год будет колоссальная прибыль.

— Важно угадать направление, я правильно понимаю? — подхватила Анжела.

— Совершенно верно.

— Стоп! — раздался в микрофон голос режиссера. — Анжела, ты молодчина! (Оператор тоже показал знак ОК, она улыбнулась). Давай в том же духе, будто беседа проходит дома в гостиной, не следуй точно по тексту, его писала Катя, сделай те же вопросы своими. Господа предприниматели, расслабьтесь, держитесь естественней, улыбайтесь, если умеете. (Митя не умеет.) Внимание в студии: начинаем запись…

Она не предполагала, что любимое дело способно полностью переформатировать состояние, а перед записью думала, упадет в обморок из-за Мити. Как-то так случилось, что он отошел на второй план, на первом появился просто человек, с помощью которого она разъясняет телезрителям, какие сюрпризы готовит им наука в будущем. Впрочем, это уже следствие науки, речь шла о результате, который будет впереди. Анжела задавала Мите вопросы, слушала внимательно, словно он посторонний, реагировала на шутки Клира. После записи вообще забыла о своем Мите, ведь, что ни говори, а волновалась неимоверно, на запись потому и отвели мало времени, что следом должна пойти передача в прямом эфире. Наступила фаза, когда сбрасывается напряжение, словно шар сдулся.

Ей предложили чай, Анжела не отказалась, заодно выслушала пару советов от пожилого оператора, его знания ценнее золота. И вот, удовлетворенная и счастливая, идя к выходу, она вдруг вспомнила о Мите, увидев его во дворе телестудии. Стоял, заложив руки в карманы брюк, мрачный, словно небо осенью. Анжела замедлила шаг, так как поняла: ждет Митя ее. Даже не задалась вопросом: зачем? Она решила пройти мимо, но он остановил ее:

— Анжела, подожди.

О, как вовремя раздался спасительный крик рекламного менеджера:

— Анжелика!.. Стой!..

Подбежав, менеджер не извинилась перед Митей, что вторглась в их разговор, а сразу протянула папку Анжеле:

— Держи, это сценарий, прочти и выучи к вечеру текст. Съемка в шесть.

— А что рекламируем? — поинтересовалась она.

— Пилюли от суставов.

— Но мои суставы в порядке, это болезнь возрастная…

— Анжела! — воскликнула менеджер с театральным отчаянием. — Аптекарь хочет только тебя, я не виновата. Мы посадим нашу уборщицу бабу Машу в кадр, ты ей распишешь про ее суставы и… В общем, сценарий читай. Я побежала, встречаемся в шесть вечера в аптеке «Кипрея» на главном кольце… Ой, чуть не забыла! Вовчик тебе конфетку передал — ешь, глюкоза полезна для мозга… э… для запоминания сценария. До вечера.

Появился отличный повод улизнуть от разговора с Митей, который, судя по его выражению, ничего хорошего не сулил. Анжела повернулась к нему и с ходу:

— Митя, говори быстрее, у меня времени всего четыре часа на текст и дорогу домой и обратно.

— Могу тебя подвезти…

— Не надо.

«Не надо» прозвучало категорично, подобная интонация не была знакома Мите, он удивился и обиделся:

— Ты как будто не хочешь со мной разговаривать.

— Не хочу, — призналась Анжела, полагая, что он жаждет поставить точку на их отношениях, а смелости не хватает. — Просто не о чем. Но я понимаю, что тебя тревожит, а ты не можешь об этом спросить прямо — ребенок, оставлю ли я его. Да, оставлю. Не беспокойся, к тебе нет никаких претензий, на алименты я подавать не буду, могу написать расписку и заверить ее у нотариуса, чтобы ты не чувствовал себя ущемленным. Извини, Митя, я побежала. Удачи тебе.

Эх, не видела Анжела, какими круглыми стали его глаза, глядевшие ей вслед! Собственно, зачем ей реакция Мити? С ним все ясно. Она чувствовала себя на высоте, впервые оценив такую тонкую штуку, как самоуважение.

* * *

— Мне очень жаль, Ника, — мягко начал Гранин, глядя на фотографа с сочувствием. — Но и вы поймите: только у вас серьезный мотив.

— Мотив? — изумилась она. — Что за мотив, в каком смысле?