Портной из Панамы

«Эндрю Оснард, — твердил про себя Стормонт. — Что за птица? Нет, действительно, есть что-то птичье в этой фамилии. Стайки этих самых оснардов пролетают над головой. Заядлый охотник Галли совсем недавно подстрелил одного Оснарда. Ужас, до чего смешно!.. Друг. Один из тех самых Друзей. Холостяк. Говорит по-испански. Будет отбывать полный срок, если только приговор не смягчат ввиду скверного поведения. Чин неизвестен, вообще ничего не известно. Спонсируется некой несуществующей организацией. Все решено, прибывает через неделю с помощником неизвестного пола. Прибывает… для чего? К кому? Сменить кого? Неужто некоего Найджела Стормонта?» Нет, это не игра больного воображения, он смотрит на вещи вполне реалистично. Пусть даже и постоянный кашель Пэдди действует на нервы…

Пять лет тому назад просто невозможно было представить, что некий безликий тип с той стороны парка, обученный топтаться на углу улицы и вскрывать чужие письма с помощью пара из чайника, будет считаться пристойной заменой верного слуги ее величества королевы, человека его, Стормонта, класса. Впрочем, времена давно изменились, причем явно в худшую сторону, и для выполнения щепетильных задач министерство готово привлечь кого угодно, пусть даже со стороны, лишь бы достойно войти в двадцать первый век.

Господи, как же он ненавидит это правительство! Маленькую Англию, эту страну с ограниченной ответственностью! Управляемую командой из вечно лгущих пройдох третьего сорта, не способных управлять даже пассажем с магазинами в крохотном провинциальном городке. Консерваторов, готовых ободрать страну как липку, лишить ее последней электрической лампочки ради сохранения своей власти и энергии. Которые считают гражданскую службу никому не нужной роскошью, разорительной затеей, а Министерство иностранных дел — самой разорительной роскошью из всех. И его нисколько не удивит, что в такой атмосфере там, наверху, вдруг сочтут, что пост главы консульского отдела при посольстве в Панаме излишняя роскошь, а вместе с постом — и он, Найджел Стормонт.

К нему нам множить свои ряды? — казалось, он так и слышит этот голос, пробивающийся к нему издалека, за тридевять земель и морей. Почему один человек должен делать чистую работу, а второй — исключительно грязную? Почему бы не объединить две эти должности под одной крышей? Запустить к ним нашу птичку Оснарда. И, как только он там освоится, выпустить на волю птичку Стормонта. Спасти место и должность! Сделать структуру более рациональной! Ведь мы расходуем деньги наших налогоплательщиков!

Кадровик будет просто в восторге. И Молтби — тоже.

Стормонт расхаживал по комнате, разглядывал полки с книгами. В «Кто есть кто?» не оказалось ни одного Оснарда. В «Дебретт»[12] — тоже. Не должно было оказаться его и в энциклопедии «Птицы Великобритании». В телефонном справочнике по Лондону Стормонт лихо пробежал глазами все фамилии от Осмазери до Оснера. Тоже нет. Но справочник четырехлетней давности. Он просмотрел пару старых «красных» книг Министерства иностранных дел, обращая особое внимание на испаноязычные посольства — возможно, Оснард в прошлом работал в одном из них? Тоже безрезультатно. Тогда он взял справочник Уайтхолла[13] и начал искать в нем организацию под названием «Планирование и эксплуатация». Молтби оказался прав. Такой организации не существовало в природе. Тогда он позвонил Регу, чиновнику из администрации.

— Знаешь, Рег, когда идет дождь, бедняжка Пэдди расхаживает по нашей огромной спальне и повсюду расставляет тазики, — пожаловался он. — А дождь, насколько тебе известно, льет здесь как из ведра.

Рег был нанят из местных и жил с панамской парикмахершей по имени Глэдис. Никто из посольских эту Глэдис ни разу не видел, и Стормонт подозревал, что на самом деле это мальчик. И вот в пятнадцатый раз они принялись обсуждать историю лопнувшего контракта, несовершенство местного законодательства и недоброжелательное отношение панамского протокольного отдела.

— Скажи, Рег, в какой именно отдел собираются определить этого Оснарда? — спросил наконец Стормонт. — И имеем ли мы с тобой право обсуждать это?

— Не знаю, Найджел. Не знаю, что именно мы с тобой можем обсуждать, а что — нет. Но я подчиняюсь приказам непосредственно посла, тебе это известно.

— И какие же именно приказы по этому поводу ты получил от его превосходительства?