Портной (СИ)

- Ах вот как... - задумчиво потер подбородок директор. - И какой же билет вы возьмете?

- "Осознанное сновидение", конечно же! У меня слабое сердце, знаете ли... На первый раз хватит и этого.

- Ну, тогда всё в порядке, - пожал плечами Кицум, отметив про себя его последнюю фразу. Они просто так не отвяжутся. Эти кровосососы наверняка собрались его шантажировать. - Подпишите стандартный договор и заходите.

- Куда? - деловито спросила блондинка, поправляя прическу.

- Комнаты тринадцать и сорок пять. Надеюсь, у вас-то все органы совершеннолетние? - зловеще улыбнулся директор.

- Вполне! - подмигнув, подтвердил Печёнкин, обнимая ее за талию.

Кицум не смог не заметить, как брезгливо отстранилась она от "наставника". Седина в бороду, бес в ребро! А что ты хотела? Видимо карьера того стоила...

Внутренне закипая, директор отправился в личную комнату без номера, где проводил каждый сеанс. Там за шторкой пряталось "гнездо", как называл он свою персональную капсулу. На таинственно мерцавшей огнями панели висел красный стикер: "Годзилла".

2

- Вы хорошо поняли, в чем вас обвиняют? - медленно и четко произнес яркий свет. Из-за направленной в лицо лампы самого следователя Кицум не видел.

- Нет. Не понял... - признался директор, не в силах поверить в этот кошмар. Оперативники из "Надзора" вытащили его из "гнезда" прямо во время сеанса.

- Что конкретно вам непонятно? - холодно спросил голос.

- Ничего не понятно. Ваши инспекторы выбрались из капсул живыми и самостоятельно, - развел руками Кицум.

- Вырвав крепления и сломав защелки замков изнутри? На пластике глубокие царапины от ногтей! Вы представляете, как должен быть напуган человек, чтобы проделать подобное?

- Так иногда бывает. Подобные риски указаны в типовом договоре. Пятый раздел, пункт тринадцатый и сорок четвертый. Клиенты очень настаивали. Это был их выбор.

- Что именно они выбрали?

- Самый жесткий и дорогой вариант - "Забвение". Непревзойденная яркость ощущений, максимальный болевой порог. А ведь как я их отговаривал... - покачал головой Кицум, выражая искреннее сожаление. - В "Годзилле" очень натуралистичные сцены. Бедняги действительно верили, что там всё по-настоящему.

- Вы лжете! - реостат подкрутили, и свет стал ярче. - У следствия есть запись вашего последнего разговора. Статс-советник Печенкин ясно и четко попросил вас об "Осознанном сновидении". Кроме того, он упомянул о проблемах с сердцем.

- Но как... - Кицум зажмурил глаза. Казалось, безжалостный свет испепелял мозг и через веки.

- Один из глаз Агафоновой заменен имплантатом. Камера в нем записывала круглосуточно. Там нашлись очень любопытные съемки... - мерзко хихикнул следователь.

- Вы не имели права! Это приватная информация! - возмутился директор, понимая безвыходность ситуации. - Вы же сами сказали, что девушка лежит в психиатрической больнице и никаких показаний не дает?

- Вот поэтому мы и смогли извлечь эти файлы. Агафонова признана недееспособной. Скорее всего, она поправится. Но не ее психическая инвалидность ваша основная проблема. Статс-советник Печенкин умер в больнице от сердечного приступа. Записи доказывают, что вы могли вызвать его преднамеренно.

- Как? Залезть в Годзиллу самому? Она не моего размера! - нервно отшутился Кицум.

- Именно. Так вы и сделали! - ему сунули под нос красный стикер с капсулы.

- Я? Таких технологий не существует! - яростно запротестовал директор.

- Значит, существуют. И судья разрешил их исследовать. Этим сейчас занимается целая армия наших ученых, - злорадно ухмыльнулись за лампой. - Кое-что мы уже поняли. Вы гений, господин Кицум. Злой гений и псих.

- Спасибо за признание. Очень лестно, - скривился Кицум. - Только не думаю, что ваши яйцеголовые во всем разберутся...

- Вот поэтому, я с вами еще разговариваю, - неожиданно мягко произнес голос. - Знаете, "Непредумышленное убийство" легко заменить на более тяжкую статью. Но если будете сотрудничать, мы всё оставим как есть.

- Адвокат сказал, что по ней грозит пятнадцать лет тюрьмы. А за умышленное убийство тот же срок, но на каторге. Разница не такая большая, - хмыкнул Кицум.

- Поверьте, она хорошо чувствуется. Кроме того, мы добьемся, чтобы провели весь срок в стазисе. Несколько лет беспамятства лучше рабства на урановых рудниках. Думаю, наслышаны о том, что там происходит?

- Не было причин интересоваться... - буркнул директор, нервно барабаня по столу пальцами.

- Теперь они есть, - многозначительно заявил следователь и, наконец, выключил лампу.

Огненные всполохи всё еще плясали в глазах, но Кицум оценил его жест по достоинству. В комфортной полутьме думалось намного яснее.

- Заключенным там перерезают ахиллово сухожилие. Они гниют заживо и возят тележки с рудой на карачках. Вечная тьма, скудный паек и сексуальное насилие среди таких же отбросов. Вы ведь не хотите столь незавидной участи, верно? - зловеще рассмеялся следователь.

- Хорошо, что от меня надо? - сдался директор.