Портрет без сходства. Владимир Набоков в письмах и дневниках современников

… То ли Набоков, то ли мадам Набокова (они неотличимы друг от друга по манере выражаться) против того, чтобы к ним приехал фотограф и сделал фото для статьи. Мы обменялись полдюжиной каблограмм. Теперь Набоков осторожно намекает, что согласится на фотографа, если текст интервью предоставят ему для рассмотрения. К счастью, у «Тайм» незыблемое правило не делать ничего подобного. Об этом ему сообщили. В настоящее время – тишина. …

Из дневника Марка Шефтеля, 21 марта 1975

Вечереет, становится сумрачно. Не темнота (она будет позже), а светло-серые сумерки, когда, как говорят русские, «все кошки серы». Сумрачно снаружи, сумрачно внутри… Было ли у Набокова, вечно юного Набокова чувство всепроникающей серости?

В последнем выпуске «Нэйшенал обзёрвер» прочел о нем замечательную статью Энн Тайлер «Набоков возвращается, ослепляя нас зеркалами». Она про его новую книгу «Истребление тиранов и другие истории», в которую вошло 12 рассказов, написанных между 1924 и 1938 и теперь переведенных его сыном Дмитрием. Есть ли среди них «Волшебник»? Кажется, есть, ведь Энн Тайлер заметила по поводу одного из рассказов (не упомянув названия), что в нем «Гумберт Гумберт появляется за 30 лет до “Лолиты”». Надо будет поискать книгу: хочу прочитать рассказ. Набоков так и не дал мне его (хотя обещал!), а когда вышла «Лолита», заверил меня, что полностью задействовал его в романе. Так ли? Великий мастер мистификаций и розыгрышей, с его неизменными зеркальными играми. Привожу его высказывание о «Лолите»: «Всегда есть зеркальное отражение!» Энн Тайлер пишет, что даже в самых простых своих вещах он запутаннее, чем 12 писателей вместе взятых. Это напомнило мне набоковское замечание на моем семинаре в Корнеле – в ответ чешскому студенту, который, идеализируя русских, называл их «славянами»: «Русские – лжецы! Вот почему они такие хорошие артисты». Набоков сам замечательный актер! Мне бы не хотелось думать, что он, будучи русским, характеризует этим замечанием самого себя. Во всяком случае, как писатель он всегда разыгрывает пьесу, и делает это прекрасно. Еще лучше был спектакль Гоголя (Набокова сравнивают с Гоголем), исполнявшего роль ценой куда более несчастной жизни, чем у Набокова, который, в конечном счете, очень счастливый человек. Исключительно удачливый. И в целом (насколько я могу знать) ведет уравновешенную жизнь. Как это отличается от Гоголя!

…22 июня 1975

Я более или менее прочитал книгу Карла Проффера о «Лолите», а затем «Твердые суждения» самого Набокова (главным образом интервью, где он очень откровенен в своих письменных ответах). Более или менее, потому что чтение подобных книг занятие нелегкое и с точки зрения формы (сколько незнакомых слов!), и с точки зрения содержания (переусложненного в плане образов и идей). Конечно, я мог бы разгрызть их, но я не чувствую себя свободным (время!) и совсем не заинтересован в том, чтобы сделать их объектом систематического изучения. Это не значит, что я отрицаю изумительную языковую изобретательность Набокова и оригинальность его мыслей. Совсем наоборот! Но я предпочитаю простоту языка и идей. …

Глеб Струве – Нине Берберовой, 8 февраля 1976

… почти ни один роман Набокова на английском языке – а уж тем более «Лолита» – не стоит его более ранних произведений ….

Игорь Дьяконов – Ефиму Эткинду, 7 июля 1976

… Ну, а скажите: какого черта Вам понадобилось писать рецензию на Александра Солженицына? Что, без Вас его не прочли бы? Или надо защищать его от Синявского? Видно, это тоже удел эмигрантов: все бывшее свое мазать г. – см. набоковский комментарий к Онегину и его отзывы о русской литературе. Хотя комментарий умен и делен – а гнусен. Так и Синявский. …

Из дневника Юрия Иваска, 5 июля 1977

Вчера, 4 июля, в Норвиче Н.В. Первушин сказал за завтраком: «Скончался большой русский писатель». Пауза.

– Кто же?

– Набоков.

Сразу увидел его купольный череп, вместивший не только два языка, но и все бесчисленные творческие комбинации русских и английских слов. Вспомнил широкую улыбку – поддразнивающую – не без добродушия, но и не без надменности.

Всегда ощущал в нем скулящий страх и вопиющий ужас перед смертью. Умер ли он в одночасье или долго болел, мучился?

Верная, гордо-профильная – царица Иудейская – Вера Евсеевна. Урожденная Слоним – и, что подчеркивалось, не в родстве с М.Л. Слонимом. Высокий красивый, но ушастый сын, которого видел в Гарварде. Теперь ему, наверное, за сорок. Бас, певший в Скала, и будто бы переводчик русских книг отца на английский язык (думаю, Владимир Владимирович все сам переводил, например, «Лолиту»).

В просторном салоне отеля в Монтрё – во вкусе 900-х гг. Я что-то говорил, В.В., улыбаясь, указывал на стену. В.Е. пояснила: – Солнечные зайчики. В.В.: – Как же – я читал ЧиннОва. Он… Я.: – ЧИннов!

– ЧиннОв жив, а о живых поэтах я не высказываюсь. Подписал им мою «Золушку».