<…> А вот Адамович о стихах «Василия Шишкова» (он же Сирин): «Талантлива каждая строчка, каждое слово, убедителен широкий их напев, и всюду разбросаны те находки – то неожиданный и верный эпитет, то неожиданное и сразу прельщающее повторение… – которые никаким опытом заменить нельзя». Любопытно и пикантно то, что Адамович
* Перечитал сейчас все стихотворение и нахожу, что оно не столько под Пастернака, сколько под Багрицкого. Но у Набокова почти всегда
** Кстати, в этом стихотворении есть и тайная сигнатура Набокова: «уборная, кружащаяся в сумерках летних»! <…>
<…> «Уборная» у Сирина. Неужели Вы не заметили, что у него нет почти романа или рассказа (а иногда и в стихах), где бы не фигурировала уборная или акт, совершаемый в ней (и в английских его рассказах тоже). Есть у Набокова очень интересный рассказ, немного экспериментальный, как бы вводящий в его творческую лабораторию, где он говорит, что мечтает написать роман из жизни старушки-уборщицы в парижских общественных уборных (рассказ называется «Пассажир», я когда-то перевел его на английский и напечатал). <…>
<…> «Уборные» у Набокова я замечал, но они у меня в сознании не сложились в «систему». Кстати, когда я на субботе у Моршенов упомянул, что Вы считаете Набокова «pastiche’ером», Кузнецов за него обиделся и прочитал с очень большим чувством какое-то раннее стихотворение Набокова о Страстях Господних – в доказательство чего, я не понял. <…>
<…> Я вовсе не утверждаю, что Набоков
<…> Ты спрашиваешь меня, что я думаю о «Лолите»? Я думаю, что Набоков никогда ничего более значительного не написал. Это – лучшая его книга, не радующая, не благодатная, но самая пылкая и свежая. Она очень страшная в гоголевском смысле этого слова. Принадлежит она к отделу «Ада», по каталогу Ватиканской библиотеки, хотя непристойность отдельных эпизодов фабулы, да и всей темы, как-то искупляется громадным артистическим умением. Читаешь и с отвращением и умилением, с досадой и восторгом. Мысли в ней нет никакой – Набоков уносится эмоциями, раздирается. Удивительная сцена убийства двойника – это знаменитое «зеркало» Гоголя. Мне нужно было написать для русского одного издания рецензию о «Лолите», и я до сих пор не знаю, как за это взяться, но эпиграф мне явился сразу, как только я прочел книгу: «Как отвратительна действительность… и что она против мечты» – это опять-таки Гоголь из «Невского проспекта», откуда вышла отчасти и «Лолита». Ибо никакой действительности в ней нет, а есть тоскливая мечта поэта о том, что когда-то померещилось. В «Лолите» Набоков рассказал о своей душевной жизни с огромной щедростью и об этом можно долго говорить. <…>
<…> В «Санди Таймс» Грэм Грин рекламировал какую-то порнографическую книгу. Я имею в виду такого сорта книгу, за которую ты готова сажать в тюрьмы. <…>