Портрет Кровавой графини

Алиса Леденцова не помнила, как добралась домой. Кажется, ее довез адвокат, этот подлец и жулик. Кажется, она устроила у него в офисе жуткий скандал, орала, ругалась и даже таскала за волосы секретаршу, эту бесцветную мымру.

Алиса пыталась добраться до дочки Константина, этой стервы, которая хохотала ей в лицо, как будто ее саму папочка не прокатил так же, как и молодую жену. Алиса хотела вцепиться ей в лицо, и выцарапать наглые глаза, и затолкать в глотку издевательский смех, но тут между ними встряла секретарша. Что ж, ей тоже поделом досталось, недосчитается своих жидких волосенок.

Надо же, какая все-таки сволочь Костик. Куда он девал деньги, интересно знать? Этот вопрос Алиса задавала много раз и ни от кого не получила ответа. Адвокат, с которого слетела вся любезность, почти волоком втащил ее в квартиру и бросил на пол в прихожей, присовокупив, чтобы особенно не торопилась, но вещи уже начинала собирать, потому что он придержит информацию про наследство, но недолго. Алиса посмотрела ему в глаза и поняла, что сделает он это вовсе не для нее, у него в этом деле какие-то свои интересы.

И вот теперь она одна дома. Дома ли? Ведь скоро придется освобождать квартиру. И куда она пойдет? У нее нет никакого жилья. Нет денег. Только те, что на карточке, а там совсем немного. Нет счета в банке. Константин говорил: все, что нужно, он оплатит. Нет фирмы, нет загородного дома, нет вообще никакой недвижимости. Она – нищая.

От этой мысли Алисе стало так плохо, что вдова решила срочно выпить. Желательно коньяку, и много. А потом завалиться спать, чтобы не думать ни о чем.

На цыпочках она прокралась в кабинет мужа, как будто боялась его побеспокоить. Открыла бар и схватила первую бутылку, что попалась под руку. Жадно глотнула из горлышка. Нутро обожгло, и через некоторое время ей стало легче. Спотыкаясь, она добрела до спальни, дрожащими руками налила янтарную жидкость в стакан и чокнулась сама с собой в зеркале:

– Будем здоровы!

«Не будем, – ответило отражение одними глазами, – это тебе за то».

– За что? – по инерции спросила Алиса.

«За то самое. За то, что ты пожелала ему смерти».

Алиса помотала головой, стараясь отогнать непрошеные воспоминания, но не получилось. Тогда она обхватила себя руками и стала вспоминать.

В день смерти мужа у них состоялся очень неприятный разговор. Константин не стал ходить вокруг да около и прямо заявил, что знает о любовнике. Алиса оказалась не готова к такому повороту разговора, поэтому вначале даже растерялась. Но тут же собралась и даже рассмеялась. «Ты имеешь в виду этого недотепу Иконникова? – спросила она. – Он пожирает меня глазами и на вечеринках норовит оказаться рядом, осыпает комплиментами, но это же все несерьезно…»

Это было не совсем верно, она сама поощряла Иконникова, чтобы в случае чего все свалить на него. Он даже домой к ним приходил, когда Константина не было, – вроде как по делу, передать какие-то бумаги или, наоборот, забрать. Алиса-то знала, что он нарочно придумывает предлоги, чтобы с ней побыть, и тихонько посмеивалась про себя. Улыбалась ему, кофе поила, глазки строила, чтобы Иконников не терял надежду. Но все это выеденного яйца не стоило. То есть подозревать Алису в том, что она может увлечься таким придурком, было смешно. Константин не мог этого не понимать.

Но дело было гораздо сложнее. Муж тогда от Иконникова просто отмахнулся – не морочь, мол, мне голову. И сказал, что точно знает – она спит с каким-то скользким типом, который очень ловко умеет заметать следы, и описал его. Оказывается, как ни была Алиса осторожна, их кто-то видел вместе. Кажется, эта зараза, секретарша мужа. Или бухгалтерша. Они обе были ему преданы до гробовой доски. Как подходит это выражение именно сейчас. И муж им поверил, потому что кто-то из этих двоих выследил Алису до места встреч с любовником. И его видел.

В общем, оправдаться она не сумела, до того Константин был зол. Причем Алиса знала, что он нисколько не расстроен тем фактом, что жена предпочла ему другого. Если честно, у них в последнее время вообще не было секса. Константин ходил злой, нервный, спал плохо, от нее отмахивался, принимал даже какие-то капли, типа успокоительного, чтобы заснуть хоть ненадолго. Часто ночевал в кабинете. Она как-то не сразу это сообразила.

А тогда, в последний их разговор, он смотрел на нее не со злостью, а с презрением, сейчас Алиса это понимала. Устало так сказал: «Ты еще тут на мою голову…» И отвернулся.

До Алисы внезапно дошло, что муж выбросит ее из этой приличной безбедной жизни, как только у него дойдут до этого руки. Вот разберется с неотложными делами… И сделает он это без всякого сожаления, потому что все уже для себя решил. Не станет он сейчас с ней ругаться и бить ее тоже не станет – зачем?

Сейчас Алиса была способна думать об этом спокойно, а тогда она запаниковала, стала кричать, бросать ему в лицо упреки: мол, он совершенно о ней не думает, мол, ему все равно, что у нее на душе, и так далее. На Константина это не произвело ни малейшего впечатления, он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и ушел.