Портрет леди

Она решила поговорить с Пэнси и нашла такую возможность в тот же день, войдя в комнату девушки перед обедом. Пэнси была уже одета. Она всегда одевалась заранее. Это, казалось, иллюстрировало ее терпение и грациозное спокойствие, с которым она могла сидеть и ждать. Сейчас девушка сидела в новом платье перед камином. Закончив одеваться, она задула свечи, – Пэнси привыкла быть экономной с детства. Спальня освещалась только горящими в камине поленьями. Комнаты в палаццо Рокканера были столь же просторны, как и многочисленны, и девичий будуар Пэнси представлял собой огромное помещение с тяжелыми деревянными балками под потолком. Его маленькая хозяйка казалась в нем мельчайшей пылинкой; когда она, приветствуя Изабеллу, встала, это впечатление даже усилилось – из-за застенчивой искренности Пэнси. Перед ее мачехой стояла сложная задача, и выполнить ее надо было с предельной простотой. Изабелла была в крайнем раздражении, но заставила себя скрыть это от Пэнси. Она даже боялась, что выглядит слишком строго и может напугать падчерицу. Но Пэнси, казалось, догадалась, что Изабелла пришла в некотором смысле в качестве исповедника, поскольку, придвинув кресло, в котором минуту назад сидела сама, поближе к огню и предложив его мачехе, она опустилась коленями на лежавшую на полу подушечку, подняла глаза и положила руки на колени Изабеллы. Больше всего Изабелле хотелось услышать от падчерицы, что ее мысли не заняты лордом Уорбартоном, но поскольку ей требовалось убедительное доказательство, она запретила себе каким-либо образом провоцировать Пэнси. Отец Пэнси квалифицировал бы это как вероломство, и Изабелла решила, что если девушка выдаст хотя бы малейший признак своего расположения к лорду Уорбартону, обязанностью мачехи будет молчать. Изабелла медлила – простота и невинность Пэнси придавали самому безобидному вопросу характер предупреждения. Девушка в своем милом платьице стояла на коленях в тусклом свете камина, покорно сложив руки и устремив на Изабеллу серьезный взгляд. Она смотрела как мученица, назначенная для жертвоприношения и почти потерявшая надежду на спасение. Когда Изабелла сказала, что не говорила с ней о вещах, касающихся ее замужества, и что подобное молчание было продиктовано не равнодушием и безразличием, а только лишь желанием предоставить ей свободу, Пэнси подалась вперед, приближая свое лицо к Изабелле. Шепотом, очевидно, от сильного волнения, она высказала свое давнее страстное желание поговорить об этом, а также стала умолять ее дать совет.

– Мне трудно советовать, – ответила Изабелла. – Я не уверена, что могу взять на себя ответственность. Совет тебе должен дать твой отец, а ты должна его послушаться.

Пэнси опустила глаза и некоторое время молчала.

– Мне бы хотелось получить совет от вас, а не от папы, – наконец прошептала она.

– Это неправильно, – сухо заметила Изабелла. – Я очень люблю тебя, но папа любит тебя еще сильнее.

– Дело не в вашей любви… дело в том, что вы женщина, – ответила Пэнси с очень серьезным видом. – Женщина может дать девушке лучший совет, чем мужчина.

– Тогда я советую тебе уважать волю отца.

– О да, – пылко согласилась Пэнси. – Я ее уважаю.

– Но если я говорю сейчас с тобой о замужестве, то не для тебя, а скорее для себя, – продолжила Изабелла. – Если я пытаюсь узнать от тебя, чего ты ждешь, каковы твои желания, то это потому, что только в этом случае у меня будет возможность действовать верно.

Пэнси взглянула на мачеху и очень быстро спросила:

– Вы выполните любое мое желание?

– Перед тем, как ответить «да», я должна знать это желание.

И Пэнси сказала ей, что больше всего хотела бы выйти замуж за мистера Розье. Он уже сделал ей предложение, и она ответила, что согласится, если на то даст разрешение папа. Но он против.

– Ну, тогда это невозможно, – сказала Изабелла.

– Невозможно, – эхом отозвалась Пэнси. Выражение ее лица не изменилось.

– Значит, ты должна подумать о ком-то другом, – продолжила ее мачеха.

Девушка вздохнула и сказала, что предпринимала такие попытки, но безуспешно.

– Всегда думаешь о тех, кто думает о тебе, – произнесла она с печальной улыбкой. – Я ведь знаю, мистер Розье тоскует по мне.

– А он не должен этого делать, – наставительно проговорила Изабелла. – Твой папа решительно требует, чтобы он забыл тебя.

– Тут ничего нельзя сделать – мистер Розье знает, что и я думаю о нем.

– Ты не должна думать о нем. У него, возможно, есть какие-то оправдания, а у тебя – нет!

– Не могли бы вы подыскать хоть какое-нибудь для меня? – взмолилась девушка, словно обращаясь к Мадонне.

– Это было бы с моей стороны не слишком хорошо, – ответила Мадонна с необычной для нее суровостью. – Если бы ты знала, что кто-то еще думает о тебе, стала бы ты думать об этом человеке?

– Не существует того, кто так бы тосковал по мне, как мистер Розье. Да никто и не имеет такого права.

– Но я не признаю этого права и за мистером Розье! – раздраженно воскликнула Изабелла.